Сейчас, стоя напротив двери, в которую вот-вот должны были ворваться представители младших рас, Вин-Ри-седьмой вдруг понял то, о чем еще четыре тысячи лет назад написал в «большой книге» Гри-Су-Первый-Великий: «Вы можете принять путь плинжа сейчас, можете перед самой смертью, а можете не принять его вовсе — это не изменит того, что все ваши поступки и ваше наследие есть те самые нити, из которых плинж и ткет полотно мироздания».

Раздался грохот, и с обеих сторон от двери в стенах возникли трехметровые дыры... А через секунду все звуки перекрыл голос на языке расы людей.

— Гмиилец мой. Инженеров сюда! Остальным зачищать станцию!

— Здесь никого больше нет!

Бывший куратор постарался придать голосу и цвету кожи интонацию уверенности, но у него получалось плохо. Одним только внешним видом человек излучал какую-то всепоглощающую, передающуюся другим уверенность... А когда он начинал говорить, вообще хотелось упасть, сжаться в комочек и зажать уши ладонями.

— Облажался и решил умереть, унося своего обидчика в могилу?

Усмехаясь человек шел по залу, с любопытством разглядывая уничтоженную технику и тыча во все острием длинного системного копья.

— А это что за мерзость? — он остановился и, скорчив брезгливое лицо, поменял копье на кинжал и ковырнул им остаток мозга главного компьютера.

— Должно быть симбиотическая технология, — подсказал ему человек постарше. — Возможно вычислительная машина.

— Компьютер что-ли?

— Похоже.

— Ну и дрянь, — в руке бывшего подопытного снова появилось копье, и он будто только вспомнил о замершем с выпущенными энергетическими клинками бывшем кураторе и пристально посмотрел на него.

— Ты что-то хотел сказать перед смертью? Вин-Ри-восьмой, если я не ошибаюсь?

— Седьмой, — автоматический поправил Гмиилец.

— Да похрен, в любом случае, последний, — усмехнулся человек. — Ну говори, чего хотел, у меня времени мало. Надо планировать уничтожение вашей расы.

К своему стыду, бывший куратор почувствовал, как кожа на руках и шее начинает вздуваться пузырями. Этот человек пугал его больше, чем любой, кого он встречал за время своей долгой жизни.

— Что это с ним? — к лидеру подошел воин с оторванной рукой и отсутствующим глазом. — Щас как взорвется и окончательно воздух здесь испортит... И так вонь стоит пи.дец. А! Кстати!

Однорукий скинул рюкзак и залез в него.

— Как думаешь, Гмиилец, мне пойдет? — резким движением, от которого Вин-Ри-Седьмой вздрогнул, он вытащил синюю руку и приложил ее к своему плечу. — Ты не бойся, капитан корабля не возражал, когда я брал ее.

— Я хочу поединка! — тщетно пытаясь успокоиться, выдавил из себя бывший куратор.