— Великолепные. Открыты десятки новых способностей предметов и особенностей разумных существ. Многие из них мы можем адаптировать под нас и интегрировать в систему обороны. Если эксперимент свернуть прямо сейчас, наши шансы отбить атаку истинно инициированных вырастут на тринадцать процентов.

— И сколько они тогда составят? — кожа советника позеленела, показывая ироничную тональность вопроса.

— Четырнадцать, — Вин-ри-седьмой посветлел, показывая смущение.

— Какой прогноз на эксперимент, если мы ничего не будем предпринимать? — в голосе Киг-де- одиннадцатого прозвучало неодобрение поведения куратора.

— Через восемьдесят девять дней наша раса будет уничтожена.

В зале покраснели все. Даже советник — несколько секунд назад невербально коривший куратора за трусость.

— Прошу прощения за мою несдержанность, — через полминуты продолжил Киг-де-одиннадцатый. — Признаться, я не сразу осознал размер проблемы.

Вин-ри-седьмой склонил голову набок, принимая извинения, и его кожа приобрела фиолетовый оттенок облегчения и надежды.

— Есть ли возможность продолжить эксперимент, — продолжил советник. — Таким образом, чтобы отложить войну с истинно инициированными до Предназначенного времени, но при этом увеличить наши шансы на победу свыше четырнадцати процентов.

— Есть возможность увеличить наши шансы до ста процентов.

— Мы не рассматриваем вариант с уничтожением разумных рас.

— Аналитики рассчитали оптимальный вариант оперативного влияния без остановки эксперимента. В случае удачи переноса Предназначенного времени столкновения с истинно инициированными не произойдет. А наши шансы на победу увеличатся до шестидесяти восьми процентов.

— Вероятность неудачи?

— Одна целая двенадцать сотых процента. В этом случае наша цивилизация будет уничтожена через триста восемнадцать дней.

— Ну с этого надо было начинать! Приступайте.

Все в зале, в том числе Киг-де-одиннадцатый, приобрели фиолетовый окрас и радостно зашептались.

Кроме куратора проекта «Предотвращение» Вин-ри-седьмого. Он являлся лучшим математиком из присутствующих и понимал, что сто процентов лучше, чем шестьдесят восемь. И еще он считал, что «не нарушаемая конвенция» пережиток прошлого. Ее легко было принять за четыре тысячи лет до предполагаемой встречи с истинно инициированными, а сейчас до нее меньше двухсот лет... Хорошо, что он не одинок в своих сомнениях...

Но все-таки это крайняя мера. План, одобренный советом, имеет большие шансы на успех. Через два дня, когда техники подготовят его реализацию, в подопытных мирах многое изменится.