— Не скажите! Вчера она в два часа ночи с такой силой дунула в свой проклятый свисток, что разбудила нас обоих.

— А ее вы тоже пригласите?

— Надо быть совсем безмозглыми, чтобы приглашать женщину, которая выбрала себе в мужья пьяницу.

— Но он же умер, — робко сказала Джанет.

— Как-то в свое время мы их пригласили, — сказала Анжи, не обращая внимания на это замечание. — Он все время задирался, а потом ударил кого-то по носу — к счастью, никто из наших близких друзей не пострадал. Питер сказал, что мы их больше никогда не будем приглашать. Их поведение не вяжется с духом Рождества.

— Вы с ней когда-нибудь разговаривали? — спросила Джанет.

— Нет. Разве что скажу ей „привет!“, встретив на лестнице.

— Я понимаю.

— Но она и сама ни с кем не разговаривает, — как бы оправдываясь, сказала Анжи. — Если, конечно, не считать этих Пателей из магазина, — добавила она смеясь.

— Причем индианка не говорит по-английски, — заметила Джанет и тоже засмеялась.

— Ну так как, примете участие в нашем рождественском кутеже?

— Я поговорю с Тимом, — сказала Джанет. — Мне лично эта идея нравится. — Открыв дверь своей квартиры, Джанет вдруг остановилась на пороге. — А как же быть с церковью?

— Что?

— Ну, знаете, полуночная месса или утренняя рождественская служба, и все такое…

— Но, дорогая, как раз от этого мы и стараемся увильнуть, — сказала Анжи. — Вы что, собираетесь с Тимом пойти в церковь?

— Нет-нет! — воскликнула Джанет. — Я просто имела в виду, что вроде бы так всегда было принято делать. Моя мать говорит, что это даже смешно обсуждать.

— Да уже не смешнее, чем перестать пользоваться пеленками, когда они тебе уже больше не требуются, — отрезала Анжи.

— Боже мой, мне никогда не приходило в голову посмотреть на это в такой плоскости! — с восхищением воскликнула Джанет.

— Кроме того, — заметила Анжи, — ничто не мешает вам смыться посреди веселья в часовню Бромптом или куда-нибудь еще и, очистившись от грехов, снова вернуться сюда.

— Боже мой! — опять воскликнула Джанет. — А какая у нас будет музыка?