– Тогда, пожалуй, поостерегусь. А можно я отнесу его обрат…

– Я и так долго ждал, пока ты соберёшься. Потеряешь свою игрушку – будешь виновата сама.

Фыркнув, но признав справедливость высказывания, Ева последовала за ним.

– Это точно безопасно – брать меня туда? – глядя, как следы некроманта тёмными пятнами прошивают нетронутый мокрый снег, осторожно спросила она. – Я читала, что ваши маги умеют видеть ауру. Если я выйду из-под защиты, которой ты окружил замок, вдруг…

– Не хочу тебя разочаровывать, но если думаешь, что твоя исключительная аура воссияет для всех здешних магов путеводной звездой, ты прискорбно высокого мнения о себе. Даже Айрес смогла бы отследить тебя по ауре лишь в одном случае: если б у неё в руках оказался зачарованный тобой предмет и она задалась целью найти того, кто наложил на него заклятие. – Герберт стремительно направлялся к мосту, над которым ворочало низкие облака белёсое небо. – Аура – не маяк, чтобы подавать сигнал о тебе на расстоянии. Отследить мага постфактум по следам мощного заклятия – можно. Почувствовать выплеск энергии издали, в момент сотворения этого заклятия – нет. Никто не узнает о тебе, пока ты сама не попадёшься им на глаза. И раз меч будут делать для тебя, твоё присутствие необходимо.

– А почему мы не можем телепортироваться в нужное место прямо из замка?

– Мои охранные чары не позволяют. Самый надёжный запрет телепортации работает в обе стороны. Никто не может нежданно переместиться ко мне, но и я могу творить перенос лишь там, где защита ослаблена. – Замерев перед замковыми воротами, некромант повернулся к ней. – Обними меня.

Успев затормозить, прежде чем они столкнулись лбами, Ева попятилась:

– Поскольку я никогда не поверю, что ты внезапно проникся ко мне тёплыми чувствами или захотел повысить настроение обнимательной терапией, позволь узнать зачем?

– Это самый простой способ переместить тебя. Вместе со мной. В твоих интересах держаться крепче: потеряться в пространстве на полдороге – неприятная вещь.

Угрюмо подступив ближе, Ева обвила руками его талию, почти ткнувшись носом в плащ на плече.

Подозрительно принюхавшись, вскинула голову.

– Нет, ты точно не романтический герой, – констатировала она с облегчением.

Непонимание Герберта было таким же искренним, как её мстительное удовольствие от выражения его лица.

– Ты ничем не пахнешь, – невозмутимо пояснила Ева. – Все уважающие себя мужчины, которым уготована роль романтического интереса героини, должны фантастически пахнуть. Желательно – земляникой, корицей, яблоками и другими фантазиями на тему кондитерской, хотя сойдут и брутальные ароматы с примесью мускуса. Если б мне суждено было в тебя влюбиться, сейчас я вдохнула бы твой соблазнительный запах, который напомнил бы мне о самых любимых вещах, и по мне пробежал бы табун мурашек, и мне смело можно было бы вешаться, дабы предотвратить шаблонное развитие сюжета… Пусть даже в моём случае от повешения было бы мало прока.

– Ха-ха. Умираю от смеха. Жаль, должность придворного шута давно упразднили, – откликнулся Герберт сухо. – К слову, искренне не советую проникаться ко мне какими-либо чувствами, кроме неприязни. Разве что уважением, но я не столь идеалистичен, чтобы на это рассчитывать.

– Боже упаси. Я просто решила убедиться, что не паду жертвой законов жанра. А то в книжках вынужденная помолвка, сопровождённая игрой в Бенедикта и Беатриче, прискорбно часто заканчивается «и жили они долго и счастливо», а это в мои планы касательно нашей истории совершенно не вписывается.

Герберт, не ответив (ожидаемо, учитывая его незнакомство с Шекспиром), вцепился пальцами в её предплечья. Земля рывком ушла из-под ног, закружив их в карусели взвихрившегося пространства, заставив зажмуриться.

К моменту, когда Ева вновь ощутила землю под ногами, Герберт уже отпустил её.

Девушка услышала песнь близкой воды. Осторожно открыла глаза – некромант стоял у ручейка, журчащего по камням в низине, рассекавшей редкий хвойный лес. Тихо подождала, пока Герберт оглядится; последовала за ним, когда тот стал подниматься по крутому склону оврага, усыпанному длинными рыжими иглами.