Констебль Дэйв Хеннесси опустошил банку колы и смял ее до размеров куриного наггетса. Он постоянно делал что-то подобное.

– Карл вот считает, что ему поступит предложение в эту пятницу.

– Непонятно, чего он выделывался. Это вправит ему мозги. Никакой больше качалки по вечерам.

– Не, он же собирается на национальные соревнования. Когда ты на таком уровне тягаешь веса, даже один день пропустить – уже катастрофа.

– Читай по губам: это вправит ему мозги. Ты встречался с Линдой?

– Виделся.

– Да, а я ведь в школу с ней ходил. Жуткая баба. С такой моментально в подкаблучника превратишься.

Ник Патерсон рассмеялся, живо себе это представив. Они стояли на обочине в тени. Он положил ноги на приборную панель и немножко сполз в кресле. Может, у него есть десять минуточек.

– Видел сегодня утром объявление? Видимо, его повесила та женщина из уголовного розыска.

– Не-а.

– Гей-парад в Йорке. Носи форму с гордостью.

Ник презрительно фыркнул.

– Это неправильно. Это есть во внутренних правилах для полицейских. Нельзя присоединяться к политическим акциям, нельзя становиться активистом… Если так хочется ходить на марши для извращенцев, пусть ищут другую работу.

– Нельзя так говорить.

– Я называю извращенцев извращенцами.

– Вон там! – Ник выпрямился. – Видел?

– У меня глаза были закрыты.

– Серебристый «Мондео».

– Да их сотни.

– Видишь водителя? Мужчина, темная куртка, темные волосы? – Ник вставил ключ в зажигание и с ревом съехал со скользкой дороги на двухполосное шоссе.