— Неужели ты думаешь, что, удерживая меня на расстоянии, заставишь меня сделать тебе предложение? Думаешь, что мне так хочется секса с тобой, что я…

Как он мог подумать, что она способна на такое! Лини покраснела и замахнулась, приготовившись ударить его.

— Ты — эгоист!

Фрэнк перехватил ее руку.

— Не надо мною манипулировать, детка. Я намного опытнее в этих делах, чем ты. Мать много лет водила отца за нос и пользовалась мной и сестрой, чтобы мучить его. И Рита…

— Рита, Рита, Рита! — Лини освободила руку. — Фрэнк, пора уже повзрослеть! Неужели ты думаешь, что только у тебя было такое детство, что только тебя обманывали женщины? Я думала, ты смелый, бесстрашный, а ты — трус. Ты меня испугался. Тебе не хватает мужества любить меня, не говоря уже о том, чтобы жениться.

Фрэнк открыл было рот, чтобы ответить, но Лини застучала кулаками по его груди.

— Я не вышла бы за тебя замуж, даже если бы ты был последним мужчиной на земле. Ты слышишь меня, Фрэнк Латимер? — Она повернулась и побежала в свою спальню.

Фрэнк был настолько ошарашен ее словами, что несколько минут не мог ни двигаться, ни говорить. Она захлопнула дверь перед его носом. В детской громко заплакал Эндрю.

Фрэнк проклинал себя за сказанное, глядя на закрытую дверь. Но она ведь сама хотела, чтобы все было по-честному. Он не хочет жениться и уверен, что она ему не нужна. Ему вообще не нужны женщины.

Плач Эндрю стал еще громче. Фрэнк постучал Лини в дверь.

— Эндрю плачет.

— Я не глухая, — донеслось из-за закрытой двери.

— Ты не подойдешь к нему?

— Ты — его отец, сходи и посмотри, почему он плачет.

Фрэнк зашел в детскую, склонился над покрасневшим от плача малышом и азял его на руки.

— В чем дело, Эндрю? Услышал, как мама ругается на меня? — Он прислонил ребенка к своему плечу и тихонько погладил по спинке. — Все в порядке, не плачь. Мне кажется, я совершил большую ошибку и теперь не знаю, как поправить ситуацию. Как мужчина, ты должен знать, что женщин трудно понять.

Через несколько минут Эндрю успокоился и мирно лежал на руках у отца.