— Может быть, вы позволите мне поговорить с Лини наедине, без свидетелей? — Фрэнк многозначительно посмотрел на Кейт.
— Только я в ответе за то, что вы узнали о мальчике. — вмешалась Хейли. — Не заставляйте меня сожалеть о содеянном. — С этими словами она торопливо покинула комнату.
Кейт задержалась у двери.
— Самое неправильное, что может случиться при похищении ребенка, так это взаимное обвинение. Сейчас для Лини очень важна твоя поддержка и понимание, Фрэнк.
Он не ответил, но ослабил хватку на руке Лини. Прежде чем выйти, Кейт выразительно посмотрела на Фрэнка. Несколько минут в спальне стояла звенящая тишина. Здесь они занимались любовью, пылко, страстно… От этих воспоминаний Лини бросило в жар. Она помнила его сильные руки, его губы, которые дразнили своими прикосновениями. На долю секунды у Лини перехватило дыхание.
— Я разговаривал с Дантом Мораном. — Голос Фрэнка звучал твердо. — Местная полиция нашла машину, на которой похитили ребенка.
— Его зовут Эндрю. Эндрю Латимер Паттон.
Фрэнк нахмурился, дернул плечами.
— Черт возьми, Лини, ну почему ты не сказала мне?
— Не знаю. Гордость помешала обратиться к тебе за помощью, ведь я сама могу позаботиться о себе и о ребенке. А может, просто боялась, что ты поступишь честно, но при этом разрушишь наши жизни. Не знаю. Мы ведь даже не были настоящей парой. Нас ничего не связывало, мы предохранялись. Ты уехал, не позвонил…
— Я собирался позвонить.
Неужели? Лини хотелось верить ему, но ведь он не позвонил! Ни разу за целый год.
— Признайся, Фрэнк, ели бы Хейли не позвонила Кейт и ты бы не узнал про сына, ты никогда бы не пытался связаться со мной?
— Ничего невозможно знать наверняка. Сейчас это спорный вопрос.
Ей вдруг захотелось прикоснуться к Фрэнку, обнять его.
— Пока мы не найдем Эндрю, ничто другое не имеет значения.
— Ты права. Единственное, что важно сейчас, — найти нашего сына. Все остальное можно решить позже, когда он будет дома.
— И все же… — Лини на секунду замолчала и посмотрела на Фрэнка, — я рада, что ты здесь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Фрэнк оставил Лини в спальне, прошел через дом к задней двери и вышел на крыльцо. Для конца ноября погода стояла очень теплая, на небе ни облачка. Он поторопился уйти, потому что чувствовал: Лини ждала его объятий. Но он так и не обнял ее. Не смог. И не потому, что сердился на нее. Фрэнк знал, что стоит ему прикоснуться к ней — и он уже никогда не сможет отпустить ее из своих объятий. Когда одиннадцать месяцев назад закончилась его работа в Мейсвилле, он дал себе клятву никогда не оглядываться назад. То, как Лини вывернула наизнанку его душу, напугало Фрэнка до смерти. Он давно для себя решил, что ни одна женщина не заморочит ему голову снова.