Точно. Как я сам не догадался? Это единственный способ. Разбудить, поднять весь город!
Мы летим с Матросом как сумасшедшие. Он ведёт меня коротким путём — мы перемахиваем через заборы, пригодилась наконец моя физическая подготовка!
Мы бежим рядом, и я всё думаю: надо же, как мне повезло с другом! Он сразу понял, что делать! И главное — он не боится ударить в колокол. Разбудить весь город!
— А вдруг нет, — спросил я его на бегу, — вдруг его волнометр врёт?
— Тогда хорошо, — отвечает Матрос. И точно, тогда хорошо ведь! Правда, чего мы тогда ударим в колокол, как самые умные?… — Но приборы Абрахама не врут, — добавляет Матрос. — Число зёрен граната он показывает точно. Я проверял.
Перебегаем мост; уже близко. Ну, вот и площадь. Хоть бы солдат стоял у ратуши — так нет никого! Только мы с Матросом. Значит… Значит, в колокол ударять нам.
…На двери колокольни — огромный замок. Да нет, никакой не огромный. Самый обычный. Но… Я как-то не подумал, что вход на колокольню ночью будет закрыт.
— Будить звонаря? — спрашиваю я. Даже с некоторым облегчением — всё ж таки мне не нравится идея лупить в колокол самим.
— Ты знаешь, где он живёт? — спрашивает Матрос.
— Нет, конечно… Надо узнать…
Но как? У кого?!
— Нет времени, — говорит Матрос. Он ухватывается рукой за стену, там, где выбиты кирпичи. И другой рукой. И…
Я с ужасом понимаю, что он хочет долезть до проёма второго этажа по стене. Пролезть, как воры!! Но разве у нас есть выбор?…
Я лезу за ним. Хватаюсь за карниз, подтягиваюсь. Быстрее, чем он. Я ведь знаю, как тут лезть. Только выше… Никогда не забирался так высоко. О, вот и всё! И… И решётка. Чёрт, откуда здесь решётка!!!
Мы висим с Матросом, как две обезьяны в зверинце. Вот она, колокольня внутри. Но нам не попасть туда! Это же надо, кому пришло в голову поставить решётки!!! Неужели из-за нас, дураков? Увидели и теперь боятся, что мы влезем?
— Как же, — повторяет Матрос, — как же так! Не было же никаких решёток, ещё утром не было!
Дальше лезть бессмысленно. Там, дальше, — гладкая оштукатуренная стенка. Не за что зацепиться.
Матрос прыгает вниз, на землю. Ух, высоко. Но за ним прыгаю и я. Нет времени так просто висеть.
— Что же делать, Доминик?! — с отчаянием спрашивает он.
…И тут я понимаю, что надо делать. Отчётливо и ясно. И ещё я понимаю, что сделать это может один человек на всём белом свете.