Глава 19.3 Сейчас. Разговор с Русланом

Рада не послушалась совета русалки. К Руслану она отправилась сразу, как смогла без головокружения, гула в ушах и темноты в глазах встать с кровати и сделать круг по опочивальне. Лёжка уже не прибавляла силы, а отнимала их. Потому девушка прихорошилась перед зеркалом, насколько это было возможно при её состоянии, и вышла в коридор.

От слуг она заранее узнала, что Руслан почти всё время проводит в горнице отца. Он и раньше много работал, а теперь, когда перенял все дела Филиппа, работа увеличилась в разы. Младший брат старался помогать ему, но его вклада было недостаточно: он выполнял мелкие поручения отца, однако лавкой никогда не управлял, в торговле разбирался не слишком хорошо, потому большая часть ответственности легла на Руслана. Старший брат перебирал купчие грамоты, вёл расчёты, общался с помощниками. На досуге ещё и младшего брата обучал. Словом, был безвылазно занят, но Рада догадывалась, что не заходит он к ней не поэтому.

Он злился. Разве мог он испытывать другое чувство по отношению к той, кто убила его отца? Раде предстояло унять это чувство, излечить его, как боль. Она медленно поднималась по ступеням на следующий этаж усадьбы, борясь с бессилием, которое пронзало её скорее от волнения, чем от затяжного выздоровления. С каждым шагом сердце стучало всё чаще, звук его ударов оглушал. Но останавливаться было нельзя. Рада понимала, что чем позже придёт к Руслану, тем тяжелее выйдет их разговор, ведь мысль о том, что она — убийца его отца, ещё сильнее укоренится в нём, не выкорчевать никакими извинениями.

Девушка остановилась перед дверью в горницу. Остались последние шаги. Она зажмурилась и сжала ткань сарафана, который будто бы душил её. Выровняла дыхание. Она не успела подготовить слова, решила, что будет, как и с Володей, говорить от сердца. Рада много делала поспешно. Руслан же предпочитал обдумывать каждое решение, медлить, чтобы в итоге получить нужный результат. Они были слишком разными, но любовь могла объединить их.

Рада занесла руку, чтобы постучаться. Казалось, там, за дверью, край пропасти, в которую она сейчас рухнет. Стук вышел тихим, и ответа из горницы девушка не расслышала — то ли его не было, то ли Руслан не отозвался. Но дожидаться она не стала, зашла внутрь, неуверенно оглядывая мужа. Он сидел за широким столом, который прежде принадлежал его отцу, и с сосредоточенным видом смотрел в грамоту. Всё вокруг было завалено документами, руки испачкались в чернилах, а тусклые солнечные лучи подсвечивали пыль, которая облаком стояла в воздухе. Видно, Руслан перебрал здесь всё, что только можно.

Рада в нерешительности остановилась на пороге. Муж мазнул по ней взглядом и вернулся к грамотам. От этого пренебрежительного жеста сердце девушки рухнуло со скалы — ещё чуть-чуть, и разобьётся. Руслан не предложил ей зайти, не попросил уйти, ничего. Он молчал, как будто её здесь не было. Равнодушие страшило Раду сильнее злости. Она заперла дверь и шагнула вперёд, надеясь привлечь внимание мужа. Не получилось. Тишина в горнице давила на неё, как низкий свод пещеры, и дышать было тяжело.

— Я пришла извиниться, — заговорила она, когда поняла, что тянуть дальше некуда и Руслан первый не обратится к ней.

Он оторвался от грамоты. Взглянул всё же на девушку, но его взор холодил душу. Рада запнулась, не замечая, что пауза затягивается, и Руслан поторопил её.

— Я тебя слушаю.

— Я виновата. Я говорила, что хочу мести, хочу смерти твоего отца, однако, когда это произошло, лучше мне не стало. Ты был прав, а я ошибалась, но слишком поздно поняла это. Я не удержала Тьму внутри. Я готова была отказаться от мести, а когда она поняла это, то не дала мне шанса. Мне так жаль… Я убила его не своими руками, но это моя вина. Прости, если сможешь.

Рада говорила сумбурно, глотая слова и капли слёз, что к концу потекли по щекам. Быстро смахнула их и захлопала ресницами, прогоняя остатки влаги. Руслан смотрел на неё долгим изучающим взглядом. Таким обычно смотрят перед тем, как сказать что-то неприятное.

— Хорошо. Я прощаю тебя.

Девушка вздрогнула. Эти слова порадовали бы её, если не тон, которым они были произнесены. Слишком холодный и отстранённый. Будто бы нищенке кинули монету, чтобы она отстала. Рада не успела обдумать, что говорить дальше, как Руслан сам спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше.

Она не заметила, как обнимает себя руками и дрожит. Руслан кивнул:

— Хорошо. Поправляйся. Когда окончательно выздоровеешь, уедешь из усадьбы. Я дам тебе вещи, платья, деньги. Могу обеспечивать — как пожелаешь.

От его слов сердце сжалось. Волны, в которые оно упало, полностью поглотили его и утянули на дно. Рада захлопала ресницами. Не такого она ожидала. Точнее, такого — но не после того, как Руслан простил её. Он поступал великодушно и грубо одновременно. Она открыла рот, чтобы возразить, но наружу вырвалось лишь рваное дыхание. Юноша приподнял бровь, следя за реакцией Рады. Она опустила взгляд.

— Но… Ты предлагал быть вместе.