Два года спустя

Москва, февраль

Виталий

Было пять часов вечера, и уже стемнело. Лимузин прокладывал дорогу по Новинскому бульвару, одной из многополосных авеню столицы. Он двигался в сторону башен Москва-Сити, блестящих, как украшения в витрине ювелира. Ночь делала Москву желанной. Вспышки желтого света с равными интервалами освещали лицо Луи. Он сидел один на широком заднем сиденье из черной кожи. Когда машина выехала на Пресненскую набережную, обогнув громоздкую сталинскую высотку, шофер притормозил, чтобы пропустить группу, выходившую из зоопарка.

Луи сидел неподвижно, не обращая внимания на ругань старой бабки, обозвавшей его наглым новым русским. Внимание Луи устремлялось в квартал офисов и индустриальных зданий, куда въезжал лимузин. Стены одного из зданий не были освещены, и снаружи оно выглядело, как большой заброшенный ангар. Что могло находиться в таком жутком месте? Словно отвечая на немой вопрос, шофер резко повернул направо и поднялся по рампе к въезду в гараж. У гаража были советские размеры: огромные и без дизайнерских изысков. Луи увидел, как машина, преследуемая десятками камер, вошла в этот большущий ангар и остановилась. Дверь гаража закрылась автоматически и тихо. Следуя указаниям огромного охранника с рацией, шофер припарковал громадный «Крайслер» между двумя спортивными кабриолетами. Луи прибыл по назначению. Шофер открыл ему дверцу. Со своим маленьким дипломатом, единственным багажом, с которым он прибыл из Парижа, француз вышел в прохладное сухое помещение. Охранник обыскал его быстро, но скрупулезно, и провел к лифту. Внутри неожиданно роскошного лифта, покрытого красным бархатом, каждая кнопка золотой панели представляла собой огромный неограненный алмаз. Луи заметил, что лифт остановился, только когда открылись двери, настолько бесшумно он поднимался. Его пригласили пройти во внутренний сад. Мгновенно оглядевшись, Луи заметил, что пересекает огромную теплицу, заполненную экзотическими растениями. С этой террасы открывался потрясающий панорамный вид на Москву. Пейзажист, очевидно, по заказу своего клиента, установил маленький водопад на берегу небольшого озера, обсаженного по кругу белыми розами. Великолепие необычных благоухающих растений поражало воображение. Несколько кувшинок в озере придавали картине экзотический оттенок. Луи усмехнулся подобной роскоши в столь суровой окружающей действительности.

Закамуфлированная в противоположной стене дверь открылась. Это был вход в секретный дворец Виталия Романова. Кашемировое пальто Луи приняло необычное создание: наполовину женщина — наполовину героиня из фантастического футуристического фильма. Его снова обыскали.

— Хотя бы ты не вооружен! — Виталий подошел обнять друга, демонстрируя искреннюю радость от встречи.

Луи заметил, что олигарх, несмотря на улыбку победителя, находится не в лучшей своей форме. На его лице читалась усталость. Если не беспокойство.

— Ты знаешь, что мне удалось избежать двух покушений в этом году?

— Правда?

— Да нет, неправда. — Виталий от души рассмеялся своей же шутке. Обхватив Луи за плечи, пригласил его следовать за ним до кабинета, играя в туристического гида, проходя через анфиладу комнат.

— Салон Людовика Шестнадцатого, сто пятьдесят квадратных метров, такие же размеры, как у комнаты охраны Версальского дворца, кроме того что высота потолков всего пять метров, тогда как в Версале восемь. Я уволил архитектора, потому что хочу точную копию. Здесь работали как минимум тридцать специалистов высочайшего класса. Мебель — точные копии, произведенные лучшими мебельщиками планеты, в том числе молодым англичанином, который выиграл мировой конкурс мебельного дизайна в японском Шизуока в 2007 году. Мы пытались купить оригиналы, но твоё правительство строго воспротивилось этому. Признаюсь, моя охранная зала обошлась мне в скромную сумму — миллиона долларов, но я столь многим обязан моей охране, — улыбнулся Виталий.

Эта характерная черта нувориша, хвастающего ценой, переплаченной за люкс, ужасно угнетала Луи в русских предпринимателях. Но при этом ему было еще и любопытно. «Сколько?» — единственный вопрос, который приходил на ум любому наблюдающему за таким разгулом роскоши.

Приходилось признать, что все здесь сделано с великолепным вкусом. И все же в череде умопомрачительных салонов, столовых, комнат для игры и будуаров, декорированных и меблированных в стилях разных известных архитектурных течений ему виделся некий кич. Точная копия биллиардной западно-американского салуна была так же великолепна, как и столовая в готическом стиле, спальня в китайском, гостиная в египетском или сигарная в стиле рококо. Виталий выглядел как пацан, хвастающий своими игрушками.

Прошло чуть больше двух лет с тех пор, как Луи последний раз видел Виталия. За это время он организовал немалое число конгрессов и бизнес-встреч на европейской территории для клана Романовых, но никогда сам олигарх не находил времени на них приехать. Катрин тоже.

— Лена не могла с тобой повидаться, сегодня вечером она на премьере новой пьесы в театре. Но передает тебе привет. Это она занималась декорацией нашей спальни, как тебе?

Честно говоря, никак. Огромная спальня непревзойденного дизайна в стиле барокко, украшенная великолепными подлинными картинами, которые он смог определить как принадлежащие кисти Симона Вуэ, Клода Лоррена и Яна Вермера. Луи было наплевать на баснословную стоимость картин лучших живописцев эпохи, расцветшей между абсолютизмом и Просвещением. Простое упоминание о Лене, его Катрин, на несколько секунд привело Луи в ступор. Виталий это заметил.

— Тебе не нравится? Эта Лорреновская картина была написана в 1600 с чем-то году. Называется «Морская гавань при восходе солнца». Это единственная вещь, которую Лена хотела повесить на стену нашей комнаты. Стоит целое состояние. Ты даже себе не представляешь!

Луи приготовился к эмоциональному шоку встречи с Катрин. Теперь, когда узнал, что она не придет, он был расстроен. Он все отрепетировал: своё поведение, дружеское, но слегка сдержанное, свои слова, теплые, но без страсти, он подготовил даже продолжительность своего взгляда, когда их глаза встретятся.

С тех пор как Виталий и Катрин поженились, Луи творил со своей личной жизнью что попало. Сейчас его глаза были прикованы к кровати. Представить только, этот идиот с ней спит. Венчание, по настоянию Анны Романовой, матери Виталия, проходило в присутствии узкого круга родственников в маленькой церквушке, затерянной в сибирском лесу. Анна крестила там всех своих детей сразу после того, как пала Берлинская стена. Только там, вдали от мира, она могла поддерживать духовный контакт с Господом, которого звали не Сталин и не Брежнев. Конечно, Луи был на свадьбу приглашен, и ему пришлось принять приглашение. Чтобы не показать Виталию, до какой степени это его задевает, он явился с Клоэ — маленькой ассистенткой, которая с тех пор выросла и стала настоящей светской львицей. Приятели Виталия, присутствовавшие на церемонии, смотрели только на неё, эту свежую и очень сексуальную французскую женщину. Александр, который помнил о ней ещё со времен побега из комиссариата, не удержался и развязно спросил у Луи: «Сколько?» Надо было назвать ему цену, но он отказался. В любом случае Луи хотелось лишь произвести впечатление на Катрин, но она была далека от того, чтобы ревновать, она на него практически не смотрела. А в одном беглом взгляде ему показалось, что он заметил смесь жалости и пренебрежения. Это привело его в бешенство, и он выместил его на своей молодой партнерше, когда они оказались на кровати. Клоэ поняла, что Луи, при внешнем спокойствии и флегматичности, мог быть очень опасным и агрессивным. Как раненый зверь. Она испугалась, но вместо того чтобы убежать от этого импульсивного и непредсказуемого чудовища, Клоэ больше никогда его не покидала. Она подсела на него так же, как и на кокаин. Луи не был дураком, он знал, что Клоэ употребляла наркотики. Он пробовал её отучить от тяжелых наркотиков и пытался с ней расстаться, но она смогла сделать своё присутствие рядом с ним неизбежностью. Так Клоэ стала его маленьким домашним животным. И ей это нравилось.