— Не надо никуда со мной ездить, — испуганно шарахнулась от него Вера и отчаянно затрясла головой. Липкий страх вновь защекотал позвоночник. Неожиданно она почувствовала леденящую душу угрозу, исходящую от этого человека. Почти четыре года назад он и сам хотел убить ее мальчика. А теперь корчит из себя супер-героя, защитника женщин и детей! Какой актер! Настоящий талант! А как здорово у него получилось изобразить с трудом сдерживаемые слезы!
— Ты забыла, что осталась без автомобиля? — нахмурился он и до боли сжал ее плечи.
— Вызову такси, — вздернула она подбородок. Страх быстро распространялся по телу, мешал говорить, острыми иголками впиваясь в горло.
— Я не понимаю тебя, Вера! — почти закричал он, и отчаяние полыхнуло в его взгляде. Талантище! — Неужели ты до сих пор не поняла, что я люблю тебя! С самой первой встречи, с первого взгляда! Я никогда не верил в любовь с первого взгляда! Да и вообще в любовь не верил! Считал это бредом больных на голову маразматиков! А теперь верю! И хочу, чтобы ты была рядом со мной! Всегда! Я не могу без тебя, Вера! И я не понимаю, почему ты меня сторонишься. Будто боишься. Ведь я чувствую, что и ты ко мне далеко не равнодушна. У тебя очень говорящие глаза. И все твои чувства отражаются в них, как в зеркале. Не отстраняйся от меня, прошу. Я никогда не причиню тебе боль.
Его лицо исказила невероятная душевная боль. Он в последний раз больно сжал ее плечи. Вера напряглась натянутой струной. Она была готова драться, кусаться, кричать, чтобы вырваться из его железных рук. Но неожиданно Дима обмяк. Его руки безвольно упали вниз. Он задумчиво улыбнулся, покачал головой, обхватил голову и уселся на свои светлые ботинки.
Вера осторожно, стараясь не задеть мужчину, переступила через его ноги и бросилась в коридор. Дверь так и осталась распахнутой настежь. Вера была уверена, что стоит ей затормозить хотя бы на секунду, железные руки тут же опять стиснут ее плечи и больше никогда не отпустят. И ее бедный Степашка навсегда останется в этом ужасном отделении полиции, в сером и убогом. Никому не нужный и несчастный.
Только оказавшись на улице, она почувствовала себя в относительной безопасности. Прохожие удивленно оглядывались на нее, бабушки у подъезда укоризненно качали головами и поджимали губы. Дима был прав. Сначала надо привести себя в порядок. Быстрым стремительным шагом она направилась к своему дому. Чей-то горячий взгляд безжалостно жег ее затылок. Но оборачиваться Вера не стала. Она отлично знала, чьи глаза сверлят ее сзади.
Глава 35
Няня Наташа хотела поехать вместе с ней. Но Вера оставила ее дома. Слушать бесполезную взволнованную болтовню всю дорогу было выше ее сил. Няня обиженно поджала губы и демонстративно уселась перед телевизором. Хотя Вера попросила ее приготовить обед.
Такси ждало ее возле подъезда. Вера назвала водителю адрес и нетерпеливо заерзала на мягком сиденье. Дорога казалась бесконечной. Но когда машина затормозила, и Вера в очередной раз посмотрела на часы, оказалось что они ехали всего двадцать минут. Получается, все это время Степашка был совсем рядом. А она даже не почувствовала. Какая же после этого из нее мать?!
Мальчик сидел в мягком кресле боком к Вере. Он смотрел мультфильм. Забавные зверюшки скакали внутри небольшого экрана и напевали веселую песенку. Почувствовав чужое присутствие, мальчик повернул светлую головку, и его синие огромные глаза впились в Веру. Смешно всплеснув руками, будто кто-то сверху дернул их за веревочку, он подпрыгнул и бросился к ней.
— Мама! — детский голосок разнесся по всему отделению и его цепкие маленькие ручки обхватили Верину шею, и притянули ее к себе, и крошечный влажный носик уперся ей в ухо и надрывно, быстро засопел. Она упала на колени и тоже засопела ему в ухо.
Вера гладила Степашку по теплой головке, по напряженной, вздрагивающей спинке. Она что-то говорила ему, но своих слов не слышала. Слезы ручьями текли по ее лицу, но она этого не замечала. Степашка жил, кричал «Мама!», дышал ей в ухо и все сильнее стискивал ее шею — и это было самым главным, самым значимым в ее жизни. И если бы она лишилась всего этого, то наверняка умерла, потому что ее дальнейшее существование утратило бы всякий смысл.
— Солнышко мое, поехали скорей домой, — тихо сказала она, и на этот раз услышала свой голос. И удивилась, потому что ей показалось, что говорит совсем другая женщина, грузная и пожилая, с прокуренными голосовыми связками.
— Поехали! — обрадовался мальчик, но ручки так и не разжал. Он продолжал висеть у Веры на шее, словно боялся ее отпускать. И Вера его понимала. Ей тоже было страшно отпускать от себя Степашку. Она прижимала его к себе и плакала.
— А вот с домом придется немного повременить, — сообщил кто-то совсем рядом.
Вера вздрогнула и подняла голову. Прямо над ними возвышался грузный мужчина в полицейской форме.
— Извините, но нам нужно с вами поговорить, — смущенно кашлянул он. — Тут всплыли некоторые обстоятельства… в общем, пройдемте в мой кабинет. Пусть мальчик еще немного посмотрит телевизор. Тем более, идут мультики. Малец сказал, что обожает мультфильмы про пиратов. Мой сын тоже их любит.
— Мама, не оставляй меня здесь, — надрывно зашептал ей в ухо Степашка, и его дыхание сорвалось, стало частым и обжигающе горячим. — Я больше не хочу мультики про пиратов смотреть. Я их уже столько пересмотрел. Я хочу домой.
— Почему я не могу взять с собой ребенка? — продолжая прижимать Степашку к себе, поднялась Вера.