— Ну, — сказал ей муж, — иди одеваться. Иди же, а то мы из-за тебя пропустим первое действие. Пьеса Дюма это не то, что оперетки, из которых достаточно ухватить одну-две арии. Это ряд логически вытекающих друг из друга событий, в котором ничего нельзя пропустить. Иди же, милочка. А мне нужно только надеть сюртук.

Она встала и медленно, словно машинально, прошла в свою комнату.

Мы с ее мужем пили кофе, покуривая сигареты.

— Все-таки жаль, — сказал Поль, — что этот славный Жеро не пришел сегодня. Он бы с удовольствием посмотрел «Денизу». Но Адриенна-то! Видел, как она волнуется из-за его отсутствия? Сколько я ни объяснял ей, что у этого чудесного малого могут быть дела, о которых он нам не говорит, — почем я знаю, может быть, любовные дела, — она никак этого не может понять. Дай мне сигарету.

В то мгновение, когда я протянул ему портсигар, из соседней комнаты раздался протяжный крик ужаса, а вслед за ним шум от падения чего-то тяжелого и мягкого.

— Адриенна! — вскричал Бюке.

И бросился в спальню. Я за ним. Мы увидели, что Адриенна лежит на полу, смертельно бледная, с закатившимися глазами. Не было заметно никаких симптомов эпилепсии или чего-либо подобного. Пены на губах не было. Конечности лежали свободно, без судорожного напряжения. Пульс был неровный и короткий. Я помог мужу Адриенны усадить ее в кресло. Почти сразу же кровообращение восстановилось, и лицо, обычно матово-белое, порозовело.

— Вон там, — сказала она, показывая на зеркальный шкаф, — там я увидела его. Когда я застегивала корсаж, я увидела его в зеркале. Я обернулась, думая, что он стоит за мной. Но никого не было, тогда я поняла и упала.

Тем временем я смотрел, не ушиблась ли она как-нибудь при падении, но ничего не мог обнаружить. Бюке дал ей выпить мелиссовой воды с сахаром.

— Ну как, милая? — говорил он. — Тебе лучше? Что же ты там видела? Что ты говоришь?

Она опять побледнела.

— О, я увидела Марселя!

— Она видела Жеро! Странно! — воскликнул Бюке.

— Да, я видела его, — продолжала она серьезно. — Он смотрел на меня, не говоря ни слова, вот так.

И она сделала дико-растерянное лицо. Бюке вопросительно взглянул на меня.

— Не беспокойтесь, — ответил я, — это расстройство не серьезное; быть может, оно связано с состоянием желудка. Мы исследуем это в другое время. Сейчас не стоит этим заниматься. В больнице Шарите[218] я знал одну желудочную больную, которая видела кошек под всеми столами и стульями.

Через несколько минут, когда госпожа Бюке совсем оправилась, ее муж вынул часы и сказал:

— Если вы думаете, Лабуле, что театр ей не повредит, то пора ехать. Я пошлю Софи за экипажем.

Адриенна быстро надела шляпу:

— Поль! Поль! Доктор! Знаете что: заедем по дороге к Жеро. Я волнуюсь, не могу сказать, до чего волнуюсь.