Четыре дня назад Эмбер Керби не вернулась с утренней пробежки. Следов борьбы не было найдено, но полиция обнаружила, что кого-то тащили по земле, от тропинки в лес. Полиция склонялась к версии, что убийца затем взвалил ее на плечо и донес до своей машины. Собаки взяли след и вывели к грунтовой дороге, на которой, судя по всему, убийца припарковался. Здесь следы терялись.

— Мы полагаем, что он либо подошел к ней сзади и ударил по голове, либо отравил чем-то, — сказали ей детективы из Ноксвилла, с которыми Ник встретилась в среду вечером.

— Пока мы не обнаружим ее мертвой, с пулей в голове и без скальпа, мы не сможем привязать дело Эмбер Керби к остальным пяти убийствам, — объяснил Ник Уэйн Эстер, начальник Ноксвиллского отделения ФБР. — А что до ваших звонков с загадками, то вполне возможно, что это не имеет никакого отношения к нашим убийствам — просто какой-нибудь психопат решил поразвлечься.

.— А как объяснить то, что его подсказки привели нас к этим женщинам?

— Слушай, Бакстер, я нисколько не сомневаюсь, что, вы с Гриффином Пауэллом пришли к каким-то выводам, но все это может быть всего лишь совпадением. Я не стану ни во что вмешиваться, пока у меня не будет доказательств.

Интересно, сколько еще женщин должны умереть, прежде чем ей удастся убедить коллег, что серийный убийца вышел на охоту? Дуг посоветовал ей не упоминать, что" она считает Скальпера вторым Убийцей королев красоты, который устранил своего напарника, Кэри Мейгардена, в последнем акте их пьесы. Кроме того, Ник и Грифф договорились не втягивать в расследование Линдси и Джадда, чтобы не теребить их раны.

Поняв, что больше уже не заснет, Ник отбросила подушку, простыню и встала.

Она достала халат из кедрового сундука, который принадлежал ее бабушке по маминой линии. Сундук стоял в ногах кровати, которая досталась ей от бабушки по папиной линии. Не то чтобы Ник любила антиквариат, просто ей казалось, что вещи должны переходить от поколения к поколению. Самым ценным в том, что досталось ей по наследству, Ник считала прабабушкино кресло-качалку, которое стояло в гостевой спальне. Когда они с Грегом только поженились, она мечтала, что будет укачивать их малыша в этом кресле. Но эта мечта как и многие другие, умерла вместе с Грегом.

Ник накинула халат поверх удобной фланелевой пижамы и пошла в ванную. Приведя себя в порядок, она вышла на кухню, и тут грянул гром. Мигнувший свет и задребезжавшие стекла напугали ее.

«Прошу тебя, — обратилась она к Всемогущему, — не дай электричеству вырубиться, пока я не выпью кофе». Чашка хорошего кофе была одной из немногих слабостей Ник.

Последние четыре дня она удерживалась от соблазна поехать в Ноксвилл и поговорить с Уэйном Эстером лично. С другой стороны, что это может дать?

Хорошо бы позвонил этот урод с еще одной подсказкой.

Но он не звонил ни ей, ни Гриффу.

А почему? Чего он ждет?

— Он дает нам покипеть, — сказал ей на это Грифф, когда они в пятницу разговаривали по телефону. — Это его игра, по его правилам, и он дает нам это понять.

Если бы она приняла приглашение Гриффа, то занималась бы сейчас делом, вместо того чтобы ждать указаний от начальства. Почему она с ходу отказала ему, ни минуты не раздумывая?

Ник нутром чувствовала, что надо быть в одной команде с Гриффином Пауэллом. Но здравый смысл говорил об обратном. Она разрывалась между логикой и эмоциями. Несмотря на то что он ей не нравился и она не могла ему полностью доверять, Ник прекрасно понимала, что в нем хотят женщины.

Но только не она! Ни за что!

Он был хорош собой, этот мужчина нордического типа. Вдревние времена Гриффин был бы, возможно, викингом. Он брал бы все, что ему нужно, силой.

Таким же был ее отец — большим и грубым. Он вечно срывался на ее мягкой, но ветреной матери. Доставалось и изнеженному брату Ник, Чарлзу Дэвиду. Отец и с ней пытался обращаться также, как с матерью, будто она фарфоровая кукла с соломой вместо мозгов. Но если бы он потрудился приглядеться к ней повнимательнее, то заметил бы, что многое Ник взяла от него самого.