«Иисус сказал: Я – свет, который на всех. Я – всё: всё вышло из Меня и всё вернулось ко Мне. Разруби дерево, Я – там; подними камень, и ты найдешь Меня там».

                                          (Ев. От Фомы. Ст. 81)

Пролог. В пустыне

Страшна была пустыня в этот час. Не было теперь над ней той величественной глубины таинственных небес, перед которой поклонялась и она – тихая, безмятежная, задумчивая. Теперь в ней свирепствовал неистовый самум: пески вздымались до самых небес, образуя угрожающе шевелящиеся движущиеся стены и столбы. Она выла в тысячу голосов и стонала в невыносимых муках, готовая закружить и раздавить в своих объятиях все живое и неживое. И живое, предчувствуя беду, еще днем покинуло ее: ушли крупные звери, а маленькие зарылись глубоко в песок.

Во всей пустыне остался один Человек. Только Он противостоял этой страшной пустыне – и она оказалась перед Ним бессильной.

– Сорок дней и сорок ночей ты испытывал Меня, – негромко произнес Он. – Хотя бы сейчас не таись за другими. Убери своих рабов и явись передо Мною сам. Покажись. Я вызываю тебя.

Но тот, кому Он бросил вызов, не торопился. Пустыня взревела и зарычала в бешенстве, и гул был таким, словно тысячи кровожадных голодных древних ящеров зарычали разом. Стало еще темнее, будто тьма преисподних хлынула на поверхность земли, залив ее от края до края.

Но вдруг в одно мгновение все стихло. Пустыня умолкла, словно и не было диких ветров и стен из песка, и в пустыню вошла напряженная черно-лиловая ночь. Перед Ним предстал черный исполин, силуэт которого сливался с темным небом. Но Он его видел отчетливо, словно не ночь, а ясный день был в пустыне.

– Ты звал меня? – произнес надменный, очень низкий, рычащий голос. – Я здесь. Как Тебе моя шутка?

– Шутка веселит сердце, – была спокойная отповедь, – наполняет душу радостью и возносит ее над трудностями и бедами. Какая же это шутка – бесноватая пустыня? Лишь издевка, насмешка и надругательство доступны тебе, а они внушают обиду и ненависть и развращают души слабых.

Грохот извержения вулкана потряс пустыню. Это хохотал черный исполин.

– Ты отказываешь мне в остроумии? Но разве Ты остроумен, мой бывший Брат и теперешний Соперник мой? Что вижу я? Ты – и в виде какого-то Иисуса: тут не смеяться, тут плакать хочется. Ты – не во Славе Небесной, а здесь, на земле, уподобился этим червям земным. Принял тело, подверженное болезням, дряхлению и тлению. По ранке на Твоей руке я вижу, что Тебя ужалила змея, и Ты срезал часть плоти Твоей, как это делают они, чтобы выжить. Как, однако, они цепляются за жизнь, хотя в ней уже больше страданий (гораздо больше!), чем Твоей радости. Мне еще не удалось вытравить из них эту любовь к жизни. Но это дело времени. После моей победы они проклянут жизнь и будут мечтать лишь об одном – быть пожранными мной.

– Ты думаешь о своей победе? Надеешься оборвать Мою Миссию?

– А почему бы и нет? – сказал черный исполин, хохоча откровенно, нараспашку. – Но с Тобой ведь нужно говорить не лукавя, не так, как с теми. Хотя Ты и в таком забавном виде, мой ослепительный Брат. Ирод-то Тебя упустил, это правда. Истребил кучу младенцев невинных, а Тебя не нашел, хотя я и подсказывал ему, только он не понял по своей тупости. Но я не в убытке: кровь младенцев меня освежила, придала сил. И оч-чень понравилась. Змея же… пошутила.

– Не змея, – тихо поправил Иисус. – Я узнал одного из твоих слуг – демона пустыни Азазеля. А дикие животные – Мои друзья и братья.

– И все-таки у меня много попыток, а у Тебя лишь одна. Что, если я действительно оборву Твою Миссию? Согласись, я сумел задержать Твой Приход в мир человеков. Религия единобожия в Египте не удалась: Эхнатон, великий реформатор, остался не понят. А в Персии я задушил государственной идеей светлую многообещающую религию, пророком которой был Зороастр. Еще немного – и религия иудеев стала бы непригодной почвой для Твоей Миссии.

– Да, ты задержал Меня, – ответил Иисус, – и Египет, и Персия не стали Моей родиной и той почвой, на которой прорастет зерно Истины. А оно прорастет! Я уподобился Своим младшим братьям и пришел сюда к ним, чтобы рассказать истину об Отце Моем Небесном. И о тебе… Я пришел уничтожить зло, которое ты сделал, уничтожить болезни и смерть, спасти грешников, которых ты мучаешь в преисподних, и грешников, еще живущих, которых ты готовишь себе на обед. Я пришел защитить праведников, которых в злобе своей ты мучаешь при их жизни на земле, ибо знаешь, что они тебе не достанутся, когда покинут земную юдоль, а станут сильными Божьими воинами. Я пришел вернуть этому миру радость и веселие, установить Мир Любви – Мир Истины – Царствие Отца Моего. Люди узнают, что боль, страдания, болезни и смерть – от тебя. А от Моего Отца – только Благо, Радость и Любовь. Я пришел разрушить старый закон дряхления, смерти и тления и установить новый закон Вечной Молодости и Жизни.

– Ты думаешь, Тебе удастся это? – рычащий голос черного исполина слегка дрогнул. – Земля семь тысяч раз обошла Солнце с тех пор, как Ты уже приходил к человекам и тайно жил среди них как обычный человек в одной из тропических стран. Ты стал тогда для них учителем и даже имел несколько учеников. Ты принес им учение об иных мирах, о светлых Иерархиях, обитающих в этих мирах, видимо, не полагаясь очень на откровения. Да, откровения – весьма двусмысленная вещь. Ибо и я называл себя именем их Бога (то же делали мои рабы) и эти жалкие черви записывали мои слова, полагая, что их Бог грозит им проклятиями и катастрофами, требует кровавых жертвоприношений, дал им в пищу всякую тварь земную, за свою обиду учит их мстить своим врагам многократно. Они стали бояться Бога, Отца Твоего, бояться, как беспощадного огня, как бешеной ядовитой змеи, как землетрясения или потопа, ибо в гневе Своем при малейшем их неповиновении Он обрушится на их головы. Как видишь, я даже более Твоего позаботился об их вере в Отца Твоего. Из страха за жизнь свою они молятся, из страха наказания за грехи свои они режут на жертвенниках молочных ягнят и в религиозном экстазе одним движением руки сворачивают шеи голубям, соблюдая древние законы, они побивают камнями за грехи себе подобных, думая, что так они искореняют самый грех, и жестоко мстят врагам своим. И всем этим служат мне. Боль, болезни и смерть… Но они не знают пока иного и убеждены, что это и есть законы, установленные Богом. Они благословляют страдания вопреки своему чувству, болезни считают наказанием за грехи, а смерть воспринимают как волю Божью. Люди – не даймоны, среди которых Тебе удалось победоносно завершить Свою Миссию десять тысяч лет тому назад.