- Не мамка, но ведь не первый день золотишко вместе роем. Нам еще до Калифорнии деньги понадобятся, а ты из враз слить хочешь? Народ тута лихой, враз без штанов окажешься.

- Ну ладно, ладно, - отошел Михась, - завязал я. Вот увидишь.

На том разговор и закончился. Через две недели "Херсон" бросил якорь в порту Пуэрто Мексико. Первая часть путешествия закончилась.

Пуэрто Мексико оказался оживленным портовым городком с множеством церквей в честь бесчисленных католических святых. В нем имелось несколько широких площадей, в течение дня превращавшихся в рынки. Вокруг площадей стояли дома с аркадами, предохранявшими от палящего южного солнца. Под ними обычно совершались более крупные, иногда нелегальные, сделки. Отсюда пассажиры пересекали перешеек Теуантипек по железной дороге и садились на другой транспорт в Санта-Крусе дабы добраться до Александровска. После начала "золотой лихорадки" и наплыва старателей, стремившимся в Калифорнию, город-порт значительно вырос, став перевалочным пунктом на пути к Эльдорадо. Сюда прибывали корабли из Одессы, Риги и Петербурга, чтобы после короткого отдыха и разгрузки товаров двинутся на запад. Железная дорога значительно сокращала путь, позволяя добраться из метрополии до Калифорнии за три-четыре месяца, вместо восьми - десяти, если идти вокруг мыса Горн. Точного графика движения не существовало, что являлось обычным делом для этих краев, но, тем не менее, в день на запад уходило по два - три поезда.

Первым делом, сойдя по трапу и заплативши пошлину в два рубля, друзья направились к большому, роскошному зданию вокзала, где купили билеты на завтрашний поезд. Поезда на запад уходили переполненными, но из-за большого притока золотоискателей, железная дорога все равно не справлялась с нагрузкой и порой прибывшие застревали в Пуэрто-Мексико на несколько дней, что больно било по карману, ибо местные гостиницы и ночлежки уже давно взвинтили цены. Пообедавши в харчевне, компаньоны разделились; Михась поспешил в бордель, а Митрохин пошел осматривать город. Чай не каждый день попадаешь в заморские края.

Поезд прибыл только к обеду. Солнце к этому времени пекло нещадно и в вагоне было очень душно, несмотря на открытые окна. Все старатели заранее запаслись большими флягами с водой, а некоторые небольшими бурдюками, с местным, разбавленным вином. Разморенный от жары и бессонной ночи Михась заснул, облокотившись на свой узел, а Тимофей смотрел в окно на проплывающий мимо пыльный пейзаж. Местность выглядела пустынной, с голыми пологими холмами, изредка оживляемая небольшими рощицами и кустарником. После таежных лесов и недавней голубизны океана, вещь удивительная. Поезд шел медленно, километров тридцать в час и при этом сильно трясся, отчего и Митрохин в свою очередь начал клевать носом.

К вечеру поезд пришел в Санта-Крус, где все и заночевали в постоялом дворе, неподалеку от вокзала. Здесь старатели застряли на четыре дня, ожидая попутного транспорта. Корабль оказался копией "Херсона", лишь имя другое - "Архангельск". Все остальное: тесный и затхлый трюм, расшатанная обшивка и деревянные нары точно такие же. Конечно, можно было плыть с большим комфортом на пароходе, да и дошли бы быстрее, но билет на пароход стоил в два раза дороже. Поэтому, большинство золотоискателей предпочитало более дешевые парусники. Лишних денег у большинства не имелось, а что им предстоит в полудикой Калифорнии - никто толком не знал. На этот раз вояж занял пятнадцать дней, четыре из которых океан шибко штормило, отчего многие уже жалели, что отправились за тридевять земель, в этот чертов Эльдорадо.

- Ну, кажись, приехали, - сказал Михась, протирая рукавом мокрое от дождя лицо. И действительно, за пеленой дождя показались тускло желтые купола Николаевского собора и смутные очертания уже недалекого берега.

- Слава тебе господи, - перекрестился кто-то из мужиков в толпе, что вывалила на палубу.

- Пойду, узлы проверю, - ответил напарнику Тимофей. - В этакой суматохе, глядишь, и утащат чего.

- Зови, ежели что, - согласился Михась. - Уж больно Ванятка Косой на наши вещи зарился. Митрохин кивнул, и пошел в сторону лестницы, ведущей в трюм. "Архангельск", убрав часть парусов, медленно приближался к входу в Александровский залив. Почти все пассажиры высыпали на палубу, наблюдая за приближающимся берегом. Морская часть их путешествия подходила к концу. А на суше оно как-то сподручнее.

Очутившись на берегу, компаньоны отстояли час в очереди, пока не зарегистрировались и не заплатили по гривеннику за эту пятиминутную процедуру. Прямо за портом находилась широкая площадь, от которой вела в центр города Рождественская улица - место облюбованное моряками и приезжими за недорогие трактиры и питейные. Оглядевшись вокруг, они пересекли широкую, мощеную площадь и направились вверх по Рождественской. Вскорости друзья осели в трактире "Медведь", где заказали уже подзабытой снеди: расстегаев с мясом и капустой, блинов и штоф беленькой. Неподалеку сидел немолодой уже мужичек, с красным, обветренным лицом и редкими, белесыми волосами. Одет он был в парусиновые штаны и широкую, коричневого света рубаху. По всему видно - старатель. Когда напарники покончили со снедью, он подошел к их столу и немного вкрадчиво спросил:

- Господа хорошие, не угостите ли рюмкой рябиновки?

- А почему на свои не пьешь? - спросил Михась. Он не любил таких вот приставал в трактирах. От них одни лишь неприятности.

- Нету своих, все вчера проиграл в Благовещенском переулке, у Демьяна, будь он не ладен, - вздохнул незнакомец.

- Ну ладно, - вмешался в разговор Тимофей, - от одной рюмки не оскудеем. Ты почитай из старателей будешь?

- Так и есть, - радостно подтвердил мужичек. - Три дня, как из Резанова приехал и уже без денег остался. А зовут меня Прохор Матвеевич.

- Это Михась, а я Тимофей, - представился Митрохин. - Садись к нам. Сейчас еще штоф закажу. - Он сделал знак мальцу, что прислуживал в зале, принести еще штоф. Михась не захотел перечить компаньону и, наклонившись над столом, спросил:

- И много там золота?

- Золота много, хотя, конечно, как повезет. Некоторые за месяц и пуд добывают, а некоторые ничего.