Молодой еще сильнее вцепился в свой ремень. Еще четверо занялись собой. Я чувствовал, как вектор их внимания сместился с меня на них самих. Видимо, хорошо работает моя придумка. И они пытались привести свои переживания в порядок.
Самый же старый, или просто старший из них, даже не поморщился, легким, почти незаметным волевым усилием стабилизировав свою ауру. В руках у него появились четки, и он стал их медленно перебирать.
Старый Ардан размышлял. Когда давние товарищи из партии попросили его неофициально поискать кое-кого в России, где он находился для решения общих политических вопросов, ему это не понравилось. Ему вообще не нравилось, когда приходилось делать кому-то одолжение не потому, что это надо для установления мира на многострадальной земле Бод, а для того, чтобы просто поддерживать полезные и важные связи. Разногласия с Поднебесной, куда Тибет входит давно и прочно, вероятно, невозможно искоренить, и они периодически всплывают на волнующейся поверхности озера, олицетворяющего жизнь. Сделать поверхность этого озера зеркальной – мечта, к которой стремятся все тибетцы. Вернее, должны стремиться. Но политика и человеческая суть, видимо, никогда не дадут достичь совершенства.
Тем не менее, несмотря на свое нежелание делать уступки несовершенному миру людей, для достижения цели надо было перешагивать через себя. Поэтому конференция была перенесена в Новосибирск. Проводить поиски, как им намекнули, лучше отсюда. Прошла конференция как обычно – без окончательного решения многих вопросов. С командой самых близких последователей Ардан выбрался в тихое местечко, чтобы помедитировать и попробовать найти того, кто нужен дальним товарищам. И вот дело, можно считать, сделано – он сам их нашел.
Ничего предпринимать Ардан не собирался, особенно ощущая внутреннюю мощь, исходящую от человека. Ардан просто видел его ауру. Немногие могут ее видеть, и лишь некоторые из видящих могут понимать, что она показывает. А он и видел, и понимал. И видел он, что человек, стоящий перед ним, – не только мастер. И не важно, мастер чего конкретно, но мастер смертоубийства – точно. Еще Ардан видел, что этот человек легко и просто управляет своей аурой. Именно ею он подавил их объединенную ауру и нарушил астральную медитацию. Так вот, мастера боевых искусств могут немного управлять своей аурой, например, бить ею. Все эти тушения свечки с нескольких шагов, разрушение камня легким ударом ладони – это боевое применение аурных ударов и умение вызывать резонанс материи до ее разрушения.
И сейчас стоящий перед ними человек показывал высшее достижение мастерства. На каждого из сидящих был направлен аурный щуп, на концах которого извивались какие-то твари, вызывающие у Ардана глубокое чувство страха и омерзения. Их собственные ауры тряслись от обычных слов этого человека. Ардан был уверен, что захоти – и этим резонансом он спокойно уничтожит всех монахов.
Поэтому он просто наклонил голову.
– Прости нас, мастер, – на чистейшем русском сказал Ардан. – Мы не знали,
Мужчина, стоящий напротив, слегка приподнял бровь. Однако сзади Ардана раздался возмущенный голос:
– Но акху! Как же так?! Посмотрите, что он наделал!
Ардан на мгновение прикрыл глаза, потом открыл их и сказал:
– Прости Галсана, он молод и горяч.
Жаль, что Галсан не послушал старого Ардана. Он развернул свой меч-пояс из прочнейшей и очень гибкой мономолекулы, изделия из которой не видят никакие сканеры. Галсан был в некотором роде телохранителем старых тибетцев, и его развитие в связи с такой специализацией было несколько ущербным. Но ничего не поделаешь, в современном мире очень трудно готовить совершенство десятилетиями. Порой достаточно и «быстрых» мастеров.
Непонятно, что на него нашло, но Ардан видел – в ауре Галсана бушевала буря. Скорее всего, так на него повлияли откат от насильственного разрыва связи с астралом и возникшие искажения, привнесенные извне. А поскольку телохранитель не выходил со всеми в астрал, то и не ставил защиту от крайне маловероятного неожиданного разрыва связи. Правда, и им это особо не помогло, да ведь опыт дорогого стоит.
Галсан бросился на мастера. Большей глупости Ардан в жизни не видел. Мастер просто провел пальцем горизонтально на уровне пояса Галсана, перечеркнув его вытянувшейся из пальца аурной нитью, и Галсан упал. Ноги отказались его слушаться. Телохранитель, рыча и вгрызаясь в траву, пытался ползти к мастеру, но тот нахмурился и так же удаленно ткнул Галсана куда-то в голову. Телохранитель замер, уткнувшись в землю.
Затем этот странный мастер прикрепил к макушке Галсана какую-то кляксу, и Ардан мысленно передернулся. У них считалось, что на темечке находится личный хранитель, хотя, конечно, никто его никогда не видел. Оттого у них нельзя гладить людей по голове – считается, что так можно испугать и прогнать хранителя. И сейчас то, что видел Ардан, напомнило ему об их веровании.
– Не беспокойтесь, – вдруг сказал мастер, отметив беспокойство Ардана. – Через час он придет в себя и будет полностью в порядке. Не знаю насчет его психики, но это будет уже вашей заботой.
Оглянувшись, мастер подошел к Галсану и поднял его меч. Поцокал языком, сделал пару махов – Ардан отметил мастерство человека – и сказал:
– Это я забираю себе в качестве компенсации.