– Стало быть, ты все-таки говорила про меня, – заключил Ингмар. Но, хвала небесам, в его голосе обиды я не услышала. Скорее иронию. Он сделал шаг ближе и поинтересовался: – И чем же я тебе так досадил? Меня не было рядом не больше часа.

Я неопределенно хмыкнула, не имея ни малейшего желания развивать столь опасную тему.

Как будто сам не знает.

Впрочем, Ингмар и не ждал от меня ответа. Он подошел еще ближе и уже серьезно проговорил:

– Эрика, сейчас нам придется съездить в здание магического надзора. И не хмурься ты так, я тебя не на допрос приглашаю. Просто поговорим по душам в моем кабинете.

– Мы вполне можем поговорить и тут, – настороженно буркнула я.

– Эрика, – укоризненно протянул Ингмар. – Вообще-то, у меня полно работы. Ты себе представить не можешь, сколько бумаг накопилось. По твоей вине, кстати. Из-за твоих поисков многое пришлось отложить.

– Тогда я еще сильнее не понимаю, зачем мне ехать с тобой, – фыркнула я. – По-моему, без меня ты гораздо быстрее разберешься с документами и прочим.

Ингмар тяжело вздохнул и покачал головой, видимо, утомленный моим упрямством.

– Позволь напомнить: я совсем недавно сказал, что некоторое время предпочту не выпускать тебя из поля своего зрения, – проговорил он. – Хочешь ты того или нет, но придется забыть о свободе передвижения и выполнять мои распоряжения. Потому как альтернатива этому лишь одна – тюрьма. Впрочем, если ты так стремишься в камеру – так и скажи. Как раз закину тебя туда по дороге на работу.

Ингмар сказал это спокойно и без нажима, но знакомые колючие мурашки пробежали по моему позвоночнику.

– Прости, Эрика. – Ингмар пожал плечами, видимо, заметив, как я невольно скривилась. – Согласись, что дел ты натворила немало. Для тебя же будет лучше на время забыть об упрямстве и принять те правила, которые я тебе предлагаю. Заметь! Жаловаться тебе на меня вообще глупо. С любым другим человеком на твоем месте мой разговор был бы гораздо короче и жестче.

После чего любезно протянул мне руку.

Я демонстративно проигнорировала ее и встала сама.

Конечно, я прекрасно понимала, что Ингмар имеет полное право диктовать мне условия. Напротив, мне его еще и поблагодарить надо за проявленное великодушие и то, что он оставил меня на свободе. Но настроение, и без того не особо радужное после нашей беседы на кухне замка Харрисов, испортилось окончательно.

– Не дуйся, – слабо улыбнувшись, попросил Ингмар. – Тебе это не идет.

Я покрепче сжала губы, отошла к зеркалу и принялась быстро заплетать косу.

В отражении я увидела, как лицо Ингмара тут же окаменело. Улыбка словно приклеилась к его губам, но вот выражение глаз мне очень не понравилось. Как будто кто-то другой, намного более жестокий, вдруг расчетливо и холодно посмотрел на меня.

Впрочем, заметив, что я исподволь наблюдаю за ним, Ингмар быстро моргнул – и наваждение тут же рассеялось, как будто его и не было.

Любопытно, что бы это значило?