— Моя бабушка была волчицей, и ее мужья, два брата оборотня, разумеется, тоже. Потом родилась моя мама, но она не захотела жить в стае, выбрала себе обыкновенного мужчину. Так бывает.

— Но… разве волчица может родить от мужчины?

— Да. Если волчица еще не стала волчицей.

— Как?

— Волки-оборотни мужского пола становятся волками с рождения. С самками все немного сложнее, часть из них тоже сразу принимает волчью ипостась. Но есть и другие, те, которым нужно разбудить свою сущность. Им дается выбор, стать оборотницами, двуликими, или же остаться обычными женщинами с одной ипостасью. Это великое право женщин — иметь выбор. И многие выбирают мужчин. Иначе…

— Иначе оборотни бы так расплодились, что людей бы не осталось. Или была бы великая война. — Стелла снова стала Стеллой, она сидела в кресле покачивая ногой и попивая шампанское.

— Да. Мы не лезем без надобности в людские дела. У нас свой мир. Своя жизнь. Так вот. Мама моя выбрала судьбу человека. И я не знала ничего об оборотнях до поры до времени. Потом я встретила твоего отца, полюбила его. И… тогда мать мне все рассказала. Объяснила, что я могу жить другой жизнью. Не совсем человеческой.

— Но ты выбрала отца?

— Да. Я выбрала отца.

— Почему же ты не рассказала мне обо всем раньше?

— Я не могла. Я ждала, когда ты найдешь себе пару.

— А если бы я нашла человека?

— Ну, если бы это было так — я бы рассказала тебе. Или нет. Понимаешь, во мне волчьей крови половина. В тебе — всего лишь четверть. Чтобы пробудить твою волчицу пришлось потрудиться. Но… Я всегда знала, что ты предназначена волку. Поэтому ты и хранила себя так долго. Для них.

— Подожди, что значит — пришлось потрудиться?

— А то и значит, девочка, что вся эта история с коттеджем, Серыми, продажей невинности, твоим побегом была не случайна.

Стелла отсалютовала мне бокалом и улыбнулась так, словно выиграла миллион.

А я была в еще большем шоке.

— Стелла, угомонись! Хотя… я вижу, тебе не терпится, чтобы мы объяснили какую роль в этом деле сыграла ты. — Мать моих волков тоже улыбалась, подставляя бокал Стелле, чтобы чокнуться с ней. — За мою любимую невестку, которая наконец обрела себя!

— Я продолжу, дамы? Или вы желаете сами все рассказать?

— Мы будем помогать тебе, Надюш, все-таки это твоя дочь, тебе проще ей все объяснить.