И здравствуй, гнев среднего принца.

Прищуривается. Словно не может поверить.

— Или опоздала?

Прикусываю губу. Он хватает воротник, явно собираясь расстегнуть, но останавливает молния с которой он понятия не имеет, что делать.

А на меня вдруг нападает неуместная весёлость. Видимо, от облегчения. Не вовремя на ум приходит фраза из всем известного фильма: «Капрал, вы... женщина?»

И я смеюсь.

Нет, не над ним, а над ситуацией в целом.

— Прости, — выдавливаю сквозь улыбку.

Он все-таки дергает за собачку, расстегивая спортивную куртку. Мои гендерные отличия теперь выпирают, совершенно ничем не прикрытые, кроме разве что парой лифчиков и обтягивающей футболкой. Но под мальчика косить бесполезно.

Наверное, поэтому он не выдерживает, и дальше следует непереводимая марнская брань, которую я разобрать не могу при всем желании. Какой-то корявый набор звуков.

— И как, весело тебе было?

В голосе гнев вперемешку с какой-то необъяснимой тоскливой иронией.

Перестаю смеяться и даже улыбаться.

— А чего сразу мне? Это твой братец решил меня от всех скрыть. И вообще. Ты первый решил, что я мальчик без каких-либо на то оснований.

— Но твои волосы...

— И что? Ну короткие волосы. Все остальное-то женское! Неужели так незаметно? Мы же близко общались. Манеры, внешность, голос, в конце концов... Ой! Прости... — Блин, ну какая ж я дура! Сказать глухому человеку про голос. — Анд, прости. Я не хотела. И ни разу не смеялась над тобой. Поверь....

Грохот не дает договорить. Тяжелая деревянная дверь распахивается, впуская внутрь Виттора и Ниару.

Наша поза им явно не нравится. Но Анд словно специально не встает, хотя точно знает, что мы уже не одни. Не слышит, но определенно чувствует.

— Что здесь происходит? — произносит мой жених холодно.

Я одними губами прошу: «Пусти меня», и Анд слушается. Грациозно, одним ловким рывком поднимается на ноги, заодно и меня ставит, легко дергая за руку.