Некоторое время стою в стороне, пока На Таш разглядывает фигуры с неподдельным любопытством.
Я и сам считаю эту игру одной из интереснейших. Она отлично тренирует аналитические способности и умение мыслить стратегически. В нее не так легко выиграть. Поэтому спокойно соглашаюсь на приз — любое желание победителя.
Уже рисую в воображении, что попрошу. Отбрасываю развратные картинки, которые, как назло, словно преследуют меня сегодня. Но ведь он согласился стать невестой Виттора. Значит, допускает возможность физической близости с мужчиной. Разумеется, не смогу потребовать ничего подобного, но поцелуй...
Все. Я окончательно спятил. Кажется, пора признаваться себе, что поменял предпочтения. Или не так. Пора признаться, что хочу именно этого парнишку. И никого другого, ни женщин, ни мужчин.
На Таш тем временем спрашивает про правила, и я отвечаю, не задумываясь. Он радуется, что все сходится с тем, что знает о шахматах он.
Разговор о постороннем немного понижает градус моего возбуждения, но не до конца. По-прежнему остро ощущаю его присутствие. Однако его мимика во время игры буквально доводит меня до сумасшествия. Эти непроизвольные облизывания губ розовым язычком. Прикусывания. Под конец он вообще, сконцентрировавшись на игре, забывает о нем — так и стоит, задумавшись и высунув кончик.
Я дурею от нахлынувшего вожделения. Как еще дотянул почти до финала? Но в итоге делаю наигрубейшую ошибку, засмотревшись на эту безумно соблазнительную картинку. Не вижу, что могу подпереть его короля. Упускаю из внимания и ставлю дракона куда попало. На Таш делает ход и громко заявляет:
— Шах! — Я сразу же понимаю, что значит данный термин. Мысленно бью себя по лбу. — И мат!
А это еще что? Шах-маты!
Приглядываюсь к фигурам, чтобы сделать очередной ход и увести короля из-под удара всадника, и с разочарованием понимаю, что ходов-то и нет. Куда бы не пошел, везде белые фигуры. Там дракон, а там крепость. Вот же бездна!
Ругаюсь сквозь зубы. А На Таш наоборот радуется словно ребенок. Прыгает с блеском в глазах. И я любуюсь, забывая про раздражение. Особенно когда он кидается ко мне и обнимает за шею. Почти то самое, о чем я тут грезил недавно. Целует меня в щеку рядом с уголком губ, и я дико сожалею, что ни сантиметром левее. Рефлекторно поддерживаю его сзади, сам не замечая, за какую часть тела. Лишь когда ощущаю в ладонях упругие ягодицы, понимаю, за что схватился впопыхах.
На Таш почти сразу отпрыгивает от меня, сверкая глазами, и я чувствую безумный стыд под его осуждающим взглядом. Ну чего ты злишься, малыш? Сам ведь довел меня до безумства.
Чтобы не зацикливаться на этом, спрашиваю о призе, и вот тут настоящий кошмар. То, о чем он просит, невозможно!
Отпустить домой! Нет! Не могу!
Внутри охватывает какая-то необъяснимая паника. Новое для меня чувство. Никогда не испытывал ничего подобного. Страх. Страх, что не вернется. Что я его больше не увижу. Невозможно!
Но смотрю в голубые глазищи полные слез и мольбы, и чувствую, что не могу отказать. Хочу ответить твердое нет, но он хватает мою ладонь, сжимает своими тоненькими пальчиками, и взглядом прямо в душу.
Сдаюсь.
Он обещает, что вернется, и я стараюсь верить. Только в подземелье вспоминаю про Виттора. Он меня убьет, если потеряю невесту. Неизвестно, сможем ли мы когда-нибудь повторить ритуал. Для этого нужна Кат Рина. Иначе никак. А темный генерал вряд ли позволит еще раз использовать свою жену.
Но это меня вдруг перестает так сильно волновать, когда просто представляю, что больше не увижу На Таша. Сердце колотится, дыхание срывается. Но малыш продолжает заверять, что обязательно вернется.
— Я тебе верю, На Таш.