С непонятным выражением лица улыбнувшись, Люциус грациозно опустился перед Северусом на колени и с еле слышным стоном потерся щекой о его живот.

От одного этого можно было сойти с ума. Но Люциус переместил свои изящные ладони на бедра Северуса и прижался лицом к его паху.

Это было не просто возбуждающе, это было возбуждающе мгновенно и судорожно; Северус вцепился руками в изумительные светлые волосы и… черт… с усилием оттолкнул Люциуса от себя, беззвучно кляня все на свете. Если сейчас позволить этому случиться, то Люциус снова одержит победу. Стоя на коленях и склонив голову - победит.

И, главное, можно будет вообще не возвращаться к Гарри. Тот, возможно, и простит измену, но Северус - никогда.

До боли закусив губу, Северус метнулся к камину.

* * *

Оказавшись в привычной столовой, Северус позволил себе выпустить пар. Кулак влетел в стену со всей дури, и его пришлось залечить заклинанием. Малфой умудрился сделать все то, что выводило Северуса из надежного душевного равновесия. Люциус со своим наследственным умением замечать слабости озвучил и высмеял тщательно скрываемые Северусом страхи, и теперь он был рассержен и растерян. С одной стороны, Малфой посмел влезть в его душу! Такое поведение Северус прощал только двум людям в его жизни: Лили и Дамблдору. Сейчас появился третий… И, с другой-то стороны, прозвучавшие из уст Люциуса, эти опасения показались беспочвенными и надуманными.

А то, что Люциус попытался сотворить потом… Северус не собирался себе врать. Люциус влек его. Иногда с меньшей силой, а иногда Северус не мог найти себе места. Только в краткие периоды, когда Малфой проявлял трусость или поступал неоправданно подло или жестоко, Северус прятался за чувством отвращения. В остальное время Люциус все еще был божком - но карающим. Карающим своей притягательностью, которой Северус никогда бы не разрешил себе отдаться. Невозможность получить желаемое распаляла Северуса еще больше, и он каждый день вспоминал Лили. И тогда вина и омерзение от собственного предательства заглушали бесплодную страсть, и Северус подозревал себя в новом предательстве - предательстве светлой памяти, которую нельзя было осквернять низменным влечением, тем более - к кому-то другому.

Но сегодня Люциус был так доступен!..

Со стороны входа послышались шаркающие шаги, и Северус, в одно мгновение собравшись, обернулся. В столовую, потирая под очками глаза, плелся Гарри.

- Я думал, что ты в Министерстве, - с легким недоумением сказал Северус.

Гарри посмотрел на него непонимающе:

- Сегодня суббота.

Северус хмыкнул, про себя досадуя на невнимательность.

Гарри потянулся. В одних трусах и распахнутом халате это выглядело весьма откровенно.

А Северус все еще был возбужден.

Он подошел к Гарри и, проведя рукой вверх по его животу, притянул к себе. В конце концов, он имеет право хотя бы попытаться быть счастливым!

Гарри с готовностью прижался к Северусу, прошелся мягкими губами по шее… и прошептал: «Гермиона». Не церемонясь, Северус выхватил палочку и аппарировал обоих на два этажа выше, в свою комнату.

Гарри тут же почти повис у Северуса на шее - учитывая, что был все-таки заметно ниже. Северус отнесся к этому с энтузиазмом.

Вторгаясь языком в полуоткрытый рот Гарри, он поглаживал его податливое тело, и это было дико, неуемно возбуждающе, более того, Северус чувствовал, что Гарри тоже варварски возбужден. Пара шагов до кровати промелькнула как-то незаметно, и Гарри был повален на покрывало. Северус кое-как отбросил в сторону мешающий халат вместе со стянутыми трусами и, не отрываясь от ласк, призвал лубрикант.