Уставившись на двухсотлетнюю дубовую дверь с вырезанным вручную фамильным гербом, которую моя мать привезла из Ирландии, я подумал о том, как легко было бы мне просто пробить в ней дыру и вытащить ее. Ущипнув себя за переносицу, я почувствовал на себе взгляд отца. Он хотел посмотреть, насколько хорошо я могу управлять семьей. Он всегда наблюдал за мной, и иногда это выводило меня из себя.

Вздохнув, я шагнул вперед.

— Оливия, я не понимаю твоей боли и никогда не пойму. Ничто из того, что я могу сказать, не изменит того дерьма, через которое ты прошла. Однако прямо сейчас тебе дан шанс добиться справедливости, которой достигают немногие люди в этой жизни. Ты — Каллахан. Мы не плачем, мы не сводим счеты, мы склоняем чашу весов в свою пользу. У меня слишком много дел, чтобы сидеть здесь и слушать, как ты позоришь эту семью. Если ты не выйдешь оттуда через пять секунд, Нил разведется с тобой. Он не захочет, но он сделает это, потому что я заставлю его. И его следующая жена не будет такой гребаной размазней.

— Ты мудак, Лиам Каллахан, — крикнула она, выбегая из комнаты, прежде чем пронестись по мраморному коридору. Нил покачал головой, его челюсть сжалась, прежде чем он последовал за ней.

Деклан и мой отец просто уставились на меня.

— Есть причина, по которой вы, идиоты, так пялитесь?

— Нет, я пойду… приведу себя в порядок. — Сказал Деклан себе под нос. Я мог бы поклясться, что этот ублюдок пробормотал: Безумный шляпник снова наносит удар.

МЕЛОДИ

Услышав, как открывается дверь, мы с Монти обернулись и увидели Оливию, ее лицо было опухшим и красным, ее глаза были сосредоточены только на Харви.

— Я хочу остаться с ним наедине, — потребовала она.

Кивнув, я посмотрела на Монте, который прошел мимо нее.

— Это относится и к тебе тоже, — огрызнулась она на меня. Очевидно, она забыла, кто подтолкнул ее к этому.

— Ты забавная, — сказала я ей. — А теперь поторопись и убей его, у меня заканчиваются закуски.

— Мел.

— Оливия, — мой голос больше не звучал шутливо.

Вздохнув, она ничего не сказала. Вместо этого она взяла стул, позволив ему протащиться по полу — металл по бетону, — прежде чем она остановилась и села рядом со мной.

— Я не знаю, как его убить. Я хочу, чтобы он страдал. Я просто не знаю… — добавила она, уставившись на Харви, который только смотрел в ответ, как будто умолял глазами.

— Самая простая проблема, которая у тебя когда-либо могла возникнуть. — Сказала я, предлагая ей угощения. Она уставилась на меня, как на сумасшедшую. — Когда беременная женщина предлагает тебе еду, ты берешь ее и улыбаешься.

Я знала, что они знали. То, как Деклан обращался со мной в машине, говорило само за себя. Если знал Деклан, то и Коралина знала, а значит они все знали.

Она откусила кусочек и улыбнулась. Это было притворство, но как бы то ни было, я была милой, и меньшее, что она могла сделать, это принять мою заботу.