Тарман принялся дергать штурвал и поворачивать рули. Самолет набирал высоту и резко падал, раскачивался из стороны в сторону. Сначала Ричер подумал, что они ищут более спокойные потоки. Но затем понял, что Тарман сознательно ухудшает условия полета. Он еще больше терял высоту, когда самолет попадал в воздушные ямы, и задирал нос, когда они оказывались в восходящем потоке. Он охотно принимал боковые удары ветра, даже не пытаясь их как-то компенсировать. «Пайпер» мотало из стороны в сторону. Он превратился в игрушку ветра — жалкий сгусток старого металла.

— Вот почему необходимо привести в порядок свою жизнь, — заявил Тарман. — Она может завершиться в любой момент. Возможно, куда раньше, чем человек рассчитывает.

Ричер не ответил.

— Я могу закончить вашу жизнь прямо сейчас, — продолжал Тарман. — Направлю самолет вниз, не выключая двигателя. С высоты двух тысяч футов мы врежемся в землю на скорости триста миль в час. Первыми не выдержат крылья. Кратер будет глубиной в десять футов.

— Ну так вперед, — сказал Ричер.

— Вы серьезно?

— Рискните.

Они попали в восходящий поток, и самолет подбросило вверх, затем под ним оказалась зона низкого давления, и он начал падать. Тарман опустил нос и открыл дроссель, двигатель отчаянно взревел, и «пайпер» пошел вниз под углом в сорок пять градусов. Линия искусственного горизонта стала красной, взвыла предупреждающая сирена, едва слышная из-за рева двигателя и шума встречного воздушного потока. Но тут Тарман прервал снижение. Он поднял нос, корпус самолета застонал, главный лонжерон напрягся, а потом самолет выровнялся, и воздушные потоки успокоились.

— Вы струсили, — заметил Ричер.

— Мне нечего бояться, — возразил Тарман.

— Зачем же вы выровняли самолет?

— Когда я умру, то попаду в лучшее место.

— А я полагаю, что Андервуд должен был принять такое решение самостоятельно, без вашего участия.

— Я всегда был верным служителем.

— Вот и отправляйтесь в лучшее место. Я вновь бросаю вам вызов.

Тарман ничего не ответил. Они продолжали лететь прямо, воздух стал спокойнее. Две тысячи футов, сто двадцать пять узлов, направление юго-юго-восток.

— Трус, — повторил Ричер. — Фальшивка.

— Бог хочет, чтобы я завершил свое дело.

— И что, Он сказал вам это за последние две минуты?

— Вижу, вы атеист.