Воэн инстинктивно снизила скорость. В толпе было от двухсот до трехсот человек. Мужчины, женщины и дети. По форме она напоминала треугольник с вершиной, обращенной на восток. В первом ряду было шесть человек. Во втором — двадцать. Дальше — шестьдесят. А за шестьюдесятью — неразличимая масса, которая блокировала дорогу на всю ее ширину и захватывала обе обочины. Задняя часть уходила футов на тридцать в обе стороны.

Воэн остановилась в пятидесяти ярдах от первого ряда.

Толпа спрессовалась. Люди давили внутрь со всех сторон. Авангард замер на месте, остальные смыкались сзади. Человеческий клин. Плотная масса. Двести или триста человек. Они стояли близко друг к другу, но не держались за руки.

Потому что в руках у них было оружие.

Бейсбольные биты, бильярдные кии, рукояти топоров и метелок, колья, плотницкие молотки. Двести или триста человек, сгрудившиеся вместе и движущиеся как одно живое существо, переступали с ноги на ногу и поднимали свое оружие в воздух. Никакого безрассудства. Их движения были хорошо рассчитанными и контролируемыми.

И они что-то скандировали.

Сначала Ричер слышал только примитивный гортанный крик, повторяющийся снова и снова. Тогда он приоткрыл окно на дюйм и различил слова:

— Вон! Вон! Вон!

Он нажал кнопку, и стекло вернулось на место.

Воэн побледнела.

— Невероятно, — сказала она.

— Это какая-то необычная колорадская традиция? — спросил Ричер.

— Я никогда не видела ничего подобного, — ответила Воэн.

— Значит, это дело рук судьи Гарднера. Он мобилизовал население.

— Они не выглядят мобилизованными. Складывается впечатление, что они свято верят в то, что делают.

— Это несомненно.

— Что нам делать?

— Вон! Вон! Вон!

Ричер какое-то время смотрел на толпу, а потом предложил:

— Поезжай вперед, и посмотрим, что будет.