— У тебя совсем не осталось наличных? — сочувственно спросила подруга.
— Немного отложено на черный день, но я же не знала, что он наступит так скоро! Надолго мне тех денег не хватит.
— Можно найти подработку, — робко предложила Гидра, теребя ручки пакета.
— Не можно, а очень даже нужно. Сегодня же займусь поисками. Я домой.
— Пока, Лиа. Не переживай, я думаю, все образуется.
Едва подруга скрылась из виду, я набрала крестного.
— Отец не звонил?
— Нет, а тебе?
— Поэтому я и звоню. На моей карте нет средств. Последнее перечисление было еще до его приезда. Крестный, с ним что-то случилось, — от волнения слова вырывались из меня очень быстро.
— Лианетта, успокойся, я думаю, что у него просто пока нет на это времени или возможности. Ты же знаешь, в каких условиях приходится работать историкам и археологам. Может, их отправили в пустыню, где нет никакой цивилизации, а ты тут о каких-то банковских перечислениях говоришь. Если тебе нужны срочно деньги, я обязательно тебе дам.
— Мне не деньги срочно нужны, я срочно хочу знать, где мой отец! — спокойствие Лагерры иногда просто выводило меня из себя. — Он ничего тебе не говорил во время ваших посиделок?
— Ничего такого, что было бы как-то связано с его работой или его местонахождением, — отчитался крестный. — Мне кажется, ты драматизируешь.
— Я очень волнуюсь, — призналась я. — Он не звонил ни разу с того момента, как он уехал.
— Все будет в порядке, Лиа, — успокаивающе проговорил Лагерра. — Георг Ранхил нигде не пропадет.
— Я на это надеюсь.
Черт побери, как мне не хватало умного совета от Агеллара. Только, похоже, с некоторых пор эта услуга также для меня недоступна. Какая муха его укусила? Да и неужели Покровен все-таки выпросила у него прощение? Эти мысли я постаралась как можно быстрее выбросить из головы, чтобы лишний раз не расстраиваться.
Вечер я провела за поиском работы.
— Студентка? — презрительно скривила губы заведующая паба. — Больно ты нам нужна.
— Я в ночную смену. Паб ведь работает до трех? — уточнила я, смиренно сложив руки перед собой, словно образец покладистости и покорности. На самом же деле хотелось ей вмазать.
— Смена до четырех, — недовольно проговорила женщина, листая ежедневник. — Если все устраивает, приходи завтра к половине шестого.