— Это, в первую очередь, террористическая группировка. Их сила с каждым годом растет, потому что армия пополняется такими вот… — она не смогла подобрать слово.

— Они опасны? — я скосила глаза на непомнящих, но они так и сидели, поджав под себя ноги.

Ладика махнула рукой.

— Сырой материал. Только успели накачать. Все, что они сейчас могут — это молиться. Думают, Мхари спасет их душу, — она горько усмехнулась. — да только мертвы их души теперь.

Странные у них молитвы. У меня от сидения в одной позе уже затекли бы ноги или зачесалась какая-нибудь часть тела, а этим хоть бы что.

— А ты сама откуда?

— Я валандийка, — ответила Ладика. — Из Вершета.

— Что же ты делаешь здесь, на границе с Хенаном? — удивилась я.

— Меня зачем-то сюда привезли cropso. Наверно, отсюда депортируют на родину.

От Баграна до Валандии не так уж и далеко, но куда разумнее было бы отвезти ее в пункт пропуска при Шаларе — он и есть непосредственная граница с Валандией. Впрочем, пограничному патрулю виднее.

— Послушай, Ладика, меня однажды назвали haritay — что это значит?

Валандийка тихонько присвистнула и взглянула на меня уважительно.

— Сильный мужчина за тобой стоит, права на тебя заявил. Только почему ты до сих пор не носишь русари? Он принял твою веру?

О том, какой веры и кто тот загадочный hari — я догадывалась смутно, а уж что такое русари — не знала вообще.

Ответить мне не позволили — лязгнули ключи, открывающие дверь, и в камеру вошли пограничники.

— Руки, — скомандовал офицер, и я послушно подставила запястья под браслеты. — Вперед.

Я вышла под конвоем из временного пристанища.

— Ладика, а что такое Shanie? — напоследок спросила я.

— Солнышко, — озадаченно перевела валандийка. — Это твой hari тебя так называет?

Я улыбнулась. Кажется, сумрачный образ таинственного hari стал проясняться.