— ГГ–Га–а-арри–иии? — заикаясь, словно Квирелл прошептала Джен.
— Да… я вернулся… — большего Гарри сказать не успел, ибо его чуть с ног не сбила черноволосая фурия.
— Плевать я хотела! — заявила она и впилась ему в рот губами. Несколькими мгновения позже подоспел Сириус и крепко обнял их обоих.
Более–менее успокоившись, они вернулись за стол. Его появление, эта встреча, вызвала у всех троих бурю самых различных эмоций, с которыми они совладали далеко не сразу. Дженифер сидела, почти прижавшись к Гарри, обняв его за плечо, словно опасаясь, что любимый человек испариться. Сириус вернулся на свое место, но, вообще говоря был совсем не прочь точно также подсесть с крестнику с другого бока. Сам Гарри замешкался сперва, но потом точно так же обнял Дженифер. Долгое время еще все молчали.
— Что… что же произошло здесь? — наконец выдавил из себя Гарри, хотя с удовольствием бы помолчал еще, просто наслаждаясь присутствием Дженифер.
— Что… что… ты пропал… исчез бесследно из собственного тела, а вместо тебя появилась эта… Полли…
— Мы ведь сперва ничего не поняли. То был твой день рожденья… мы приготовили подарки, ждали, когда ты проснешься… а все не просыпался. Наконец где–то в полодиннадцатого мы заглянули к тебе, ты спал, но очевидно открывающаяся дверь разбудила… — Сириус начал повествование почти через силу, но чем дальше, тем с большей охотой он говорил. — Но это был не ты…
— Ты не узнавал ни меня, ни даже Сириуса… Потом начал кричать, звать маму с папой… — Джен отвернулась.
— Мы ни черта не понимали, а от тебя толку добиться тоже не удавалось… Был жуткий гомон, потом истерика… Более–менее нормально разговаривать мы начали лишь после того, как все устали и охрипли… Гарри ты ведь был в… в параллельном мире?
— Ты совершенно прав, Сириус…
— Только… это не я… это Дамблдор догадался…
— Дамблдор?! А его сюда каким ветром занесло?!
— Ну… — неловко начала Дженифер. — После того ты… она… ну когда мы кое–что друг другу разъяснили, ты… нет, она стала кричать, настаивать, чтобы мы немедленно отправились к профессору Дамблдору…
— Мы старались ей разъяснить, что вы друг с другом, мягко говоря, не ладите, и что он уже вовсе не профессор, но она нас не слушала…
— Ну а потом мы подумали, что вреда большого не будет, ведь Дамблдор и так о тебе знает… а рассказать ничего никому не сможет. А вот польза от этого разговора кое–какая была. Дамблдор тоже сперва ничего не понял, что произошло, и чего ты от него хочешь, и почему… плачешь у него на плече… — Гарри скорчил выразительную гримасу, представив себе сцену… какой позор. — Но потом все–таки разобрался… кое–что даже рассказал… хотя и сам не знал почти ничего. В том числе он не представлял, из–за чего это случилось, — тут Дженифер выразительно глянула на Гарри и умолкла
— Это случилось на второй день. Ну а потом были две сумасшедшие недели… Она была в совершенном ужасе от всего того, что произошло с тобой… мы почти все ей рассказали… из–за того, что в самом начале… еще не поняв, что случилось, мы… мы проболтались.
— Оооо… да представляю, что подумают там… — тихо пробормотал Гарри, но его услышали. — Хотите моего рассказа? Что же, он будет достаточно долгим. Прежде всего, я ничего не знал о том, что произойдет. Иначе бы я, как минимум, предупредил бы вас. Но те Высшие Силы, о которых я вам уже рассказывал, они… решили, что пришла мне пора платить по счетам. И их ценой было — спасти еще один мир. И я провел там не две недели, что прошли для вас, но несколько месяцев… а потому, — усмехнулся Гарри, чтобы чуть–чуть разрядить обстановку, — в сентябре я буду поступать на шестой курс Хогвартса… третий раз в жизни. В том мире у моих родителей родились дочери–близняшки. А потому Волдеморт, который оказался ко всему прочему еще и шовинистом, — Джени не сдержала усмешки, — пошел за Долгопупсами. И Невилл стал бы Мальчиком — Который-Выжил, но он погиб, уже после краха Волдеморта… Погиб, судя по всему, просто под развалинами дома…
Рассказ Гарри был долгим, он рассказывал самым дорогим людям обо всем, о событиях и о его мыслях и переживаниях. Он рассказывал и вновь чувствовал немалое облегчение. Как же все–таки хорошо, когда есть люди, которым можно без страха открыться… настолько, насколько это вообще возможно для него. Сириус и Дженифер были именно такими людьми.
Он рассказал о первых днях, когда на день рождения к нему заявился Питер Петтигрю, и чуть было не лишился жизни. Потом об оборотнях, Малфоях, Уизли… о Хогвартсе и об ухаживаниях Драко — Дженифер сверлила его взглядом, в котором можно было заметить и ревность. Потом о битве за школу, об Ашаре, переезде и о визите самого Салазара Слизерина. О его последующих похождениях, встречах с Волдемортом, «бойне в Девоншире»… Потом о бале — Дженифер теперь уже хихикала, слушая о его маленьких издевательствах над Малфоем — и о его монументальном завершении.
Реакция Сириуса на это нарушение всех мыслимых и немыслимых правил была куда как спокойнее, чем Джеймса Поттера, или же другого Сириуса Блэка. Все–таки после Азкабана на все смотришь более практично.