— И я не шучу. Она сейчас с Шестиковой всё свободное время проводит. Не хочешь, чтобы тебя склоняли на каждом углу…

— И так будут.

Андрей упёр в неё тяжёлый взгляд.

— Ты ещё не знаешь, что такое сплетни и слухи, и не советую тебе это пробовать. Так что, делай, что я тебе говорю. Катя, ты поняла меня?

Независимо вздёрнула подбородок, немного покраснела от возмущения.

— Я поняла. Я постараюсь с Кирой не сталкиваться.

— Вряд ли тебе это удастся, но постарайся. Желаю удачи.

Они дошли до кортов, здесь было достаточно многолюдно, без конца слышался стук теннисных мячей о ракетку, Катя засмотрелась на игравших, и дёрнулась от неожиданности, когда Жданов её за руку взял. В недоумении посмотрела на их сплетённые пальцы, но прежде чем успела что-то сказать, они оказались перед трибуной. Поднялись по ступенькам, и Андрей сразу заулыбался знакомым, приветствовал то одного, то другого, и Катю без конца вперёд выталкивал, представляя свою жену. А Катя оглядывалась. Трибуна была не совсем обычная, больше похожа на террасу, которую они недавно покинули. Также заставлена плетёнными столиками, с правой стороны располагался бар, а по обе стороны от неё располагались корты, все как на ладони. Зрители отдыхали и наблюдали за игрой. Как в кино.

Это чувство, нереальности происходящего, Катю не покидало. Здоровалась, знакомилась с людьми, соглашалась выпить коктейль, а сама незаметно оправляла платье и не забывала о том, что нужно держать спину прямой.

— А вот и молодожёны!

Молодой мужчина быстро поднялся по ступенькам, хрипло рассмеялся, а Андрей лишь фыркнул, заметив его.

— Привет, Сев.

— Привет, привет.

Катя уже готова была выдать ещё одну ничего не значащую, но вежливую улыбку, но в самый последний момент передумала, отделалась кивком и негромким приветствием. А всё потому, что следом за этим самым Севой, на трибуне появился Роман Дмитрич, запыхавшийся, всклокоченный и с ракеткой в руках. Видимо, только с корта. Увидел Катю и недовольно поджал губы. Но опоздал, Пушкарёва продемонстрировала неудовольствие от его присутствия на несколько секунд раньше. Ничего не сказала, но равнодушно отвернулась.

— Давай, знакомь меня. — Сева, энергичный и нахальный, с широкой улыбкой, которая не сходила с его лица ни на мгновение, совершенно беспардонно на Катю уставился, оценивая. Протянул ей руку. — Всеволод, друг, так сказать, шальной юности вашего суженного.

Пушкарёва подала ему руку в ответ.

— Очень приятно, Катя.

За её плечом выразительно фыркнул Малиновский, а уж когда Сева наклонился и прижался к Катиной руке губами, фырканье стало особо неприятным и попросту неприличным. Но и это Пушкарёва проигнорировала. Спокойно дождалась, когда друг Андрея отпустит её и отступит, держаться старалась непринуждённо, хотя до этого ей руку целовали лишь однажды, и делал это Андрей, когда соблазнял. А тут незнакомый мужчина, у всех на виду, и пусть он играет, но всё равно приятно. Так к чему смущаться? Нет, смущаться она не будет. Хотя бы из вредности, в пику Жданову и Малиновскому.

— Катя, — повторил Сева, отступив на шаг, и не спуская с неё чересчур восторженного, а оттого наигранного, взгляда. — Какое прекрасное имя — Катерина. Жданов, ты оценил, да?

— Оценил, оценил, — отозвался тот несколько раздражённо. Жену за талию обнял и провёл к столу у самых перил. — Сядь здесь, я вон на том корте буду. — Он указал пальцем нужное направление.