Пулеметный взвод располагался на выступе берега речки. Позиция мне напомнила двухамбразурный дот, в который мы как-то грузили боезапас – только, естественно, без всякого бетона. Тоже овальная форма, тоже выступает вперед, только вместо амбразур в стесанных гранях – две открытые пулеметные площадки на флангах выступа. Левая площадка фланговым огнем стреляет вдоль впадающей в озеро речки, а правая, тоже фланговым огнем, – по озеру. Ну, если немцы в лоб через речку полезут, можно и кинжальным огнем их порадовать. Между площадками мелковатый ход сообщения, от которого отходят два «уса» назад. Один к месту отдыха, другой – к рытвине. Место отдыха – это недоделанный блиндаж, пока просто яма с земляными нарами, прикрытая ветками. А рытвину пулеметчики используют как полевой сортир, который уже не надо оборудовать. Вообще все это жидковато выглядит, по сравнению с тем, что было у нас в УРе, но там много людей трудилось, и не один день. Ладно, это все потом утрясется.

Взводом командовал сержант Пухов, который пополнению обрадовался. Кроме него во взводе были еще пять бойцов и один «максим», но какой-то не такой, как был у нас. Оказалось, это прямо-таки эстонское народное творчество. Станок от «виккерса», треножный, кожух немного не такой формы. И щита нет. Не просто отсутствует, а как бы уничтожен – нет для него направляющих, срезаны. Но самая главная фишка скрывается внутри – он переделан под английские патроны.

– Нет, устроен он так же, и работать с ним одинаково, только детали, видно, в нужных местах расточены или увеличены. Я вообще думаю, что эстонцы его просто из нескольких пулеметов собрали, и, может, даже для учебных целей. У них была какая-то организация вроде нашего Осоавиахима – наверное, это для нее. У нас в Ростове тоже в Осоавиахиме были разные трофейные винтовки, даже одна такая интересная, у которой магазин под стволом был, в виде трубки. Восемь патронов в нем – это здорово, только замучаешься его наполнять. Лады. Ты вторым номером был? Покажи-ка, как пулемет разряжать, а потом…

Потом я показал, как заряжать, как устранять перекос ленты и поперечный разрыв гильзы. Взводный остался доволен и спросил, знаю ли я, как устанавливать прицел и целик. Я сказал, что знаю, но лично из пулемета не стрелял и вдаль не очень хорошо вижу.

– Лады, у нас первый номер реально орел и реально горный, у него зрения на двоих хватит. Да и вообще мы ни разу больше чем на версту не стреляли. Нету здесь степей. Будешь тогда вторым номером, Про́шу разжалуем в подносчики. Сейчас познакомлю тебя с народом. Миш! Покинь пост, подойди сюда, с новым человеком познакомишься! Это Миша Купцевич, он из Бобруйска.

– Саша Егорычев, из-под Кингисеппа.

– Пошли теперь к остальным. Познакомишься, место себе оборудуешь, я тебя в график постов и нарядов определю, а потом пойдем оборудованием позиции займемся…

В том «усе», что вел к недостроенному блиндажу, нас обстреляли. Откуда-то слева, немецкий пулемет, длинной очередью. Пули прошли низко над головой и бруствером, заставляя пригнуться.

– Опять он, мать бы его по-за-хатою! Требует немец, чтоб мы не бока отлеживали, а ходы сообщения углубляли! Ну, коль так требует, мы ему навстречу пойдем! И, может, Алибей резолюцию наложит!

– А кто такой Алибей?

– Да это наш ротный снайпер. Он из строительного батальона пришел к нам в Эстонии. По-русски говорит плохо, но стреляет – дай бог! Вообще интересно, как он прицел устанавливает, ведь винтовка у него обычная, а не снайперская. Но ведь не мажет при этом! Вообще у нас в роте, как оказалось, полно всяких талантов, только ювелира еще нет…

Мы прошли к «блиндажу». Пухов громко возгласил:

– «Вставайте, люди русские, на славный бой, на смертный бой!»[29]

И под общий смех мы зашли внутрь.

– Нашего полку прибыло! Хоть не Невский, но Александр! Хоть не князь, но второй номер! Веселись, Прокофий, спала с тебя эта ноша!

Темновато было в «блиндаже», но все же свет через ветки проникал.

– Пех Иосиф, первый номер, из Новороссийска.

Гм, а чего это Пухов его горным орлом назвал? Фамилия не кавказская, и вид блондинистый[30].

– Воронин Прокофий, из Вологды.

Плечи у него – вдвое шире моих, рукопожатие – как у медведя. Захочет – руку сплющит.