Когда я вернулся, Арне решал на кухне кроссворд.

Уснуть мне не удалось, но я полежал, расслабился и на некоторое время избавился от навязчивых мыслей. Обнулил, так сказать, систему, что мне и требовалось.

Иногда, как в этот раз, это срабатывало, хотя чаще нет.

Я встал с постели и еще раз попытался дозвониться до Лизен по мобильному и домашнему номерам. Не получив ответа, снова побеспокоил Инес Йорнфальк, но и она не взяла трубку.

Зато объявилась Эва Монссон и сразу расставила все по местам.

– Сама не знаю, с чего я решила держать тебя в курсе дела, которое тебя не касается, – объявила она, не поздоровавшись. – В конце концов, и ты можешь оказаться нам полезным, хотя я и представить не могу в чем…

– Рад тебя слышать, – перебил я.

Оказалось, Эва Монссон рассказала о Бергстрёме начальству, которое немедленно приняло решение: действовать.

– Мы собирались уже сегодня после обеда ехать к Бергстрёму, конфисковать у него компьютер и телефон. Но Оскар Бенгтзен, наш прокурор, занят, поэтому операцию перенесли на завтрашнее утро.

В этот момент меня наверняка прошиб бы холодный пот, будь я к этому склонен. Теплый, от которого взмокли ладони, не в счет.

Между тем Эва продолжала:

– Тогда мы конфискуем его мобильник, пройдемся по списку звонков и выясним, нет ли чего подозрительного. Телефонные звонки – мой следовательский конек.

– Не думаю, что вы доберетесь до нужного телефона.

– Все преступники ошибаются.

– Наверняка он покупает предоплаченные карты и выбрасывает их вместе с мобильниками по завершении разговора. А в семидесятые годы вообще не было мобильников.

– Ничего нельзя исключать. В Капстадене, например, все вышло совершенно случайно, – вероятно, мобильник лежал у него во внутреннем кармане. Насколько тщательно он спланировал убийство Юханны Эклунд, тоже неизвестно. Все ошибаются, он не исключение.

– Двое моих свидетелей опознали Бергстрёма со стопроцентной уверенностью.

– Главное, чтобы они опознали его, когда мы их об этом попросим.

Судя по голосу, инспектор криминальной полиции Эва Монссон пребывала в состоянии радостного возбуждения.

Я хорошо ее понимал. Сам бы радовался, выложи в свое время перед ней все карты.