Кажется, я заснула. В спальне сумрачно, бледный, оранжевый закат облизывает кристально-чистое оконное стекло,  и мне кажется, что проём пустой насквозь — хочется выйти из него и лететь головой вниз хоть до самого ада, если он существует. Хотя мне всё чаще кажется, что он уже на Земле.

— Он тогда специально не сменил фильтры, чтобы отваляться в лазарете, пока идёт самая жара. Отвести от себя подозрения хотел. — Эрик шагает из кухни едва слышно, ставит передо мной чашку с чем-то горячим. В ушах звенит грохот водопада, будто я снова там, на дне пропасти, где всё начиналось между нами; череп раскалывается на куски и больно глотать — вероятно, изгойский наркотик всё-таки попал мне  в желудок.

Мощная фигура Лидера занимает собой всю ширину оконного проёма — он садится на край подоконника, сложив руки лодочкой между раздвинутых коленей. Я почти не вижу его лица, лишь смутные очертания и отблески заката в потемневших глазах.

— Почему? — сажусь на постели, поджав под себя ноги, отпиваю глоток. Обычное успокоительное из моей же аптечки. Я даже запахи чувствовать перестала.

— Прайор обещала ему место в Совете. И у него, как выяснилось, личные мотивы, — Эрик берёт паузу, очевидно, что изливать душу он не привык. После всего я имею право задавать вопросы, а он обязан терпеливо отвечать на них. Думаю, в этом Лидер со мной согласен, потому что он спокойно и медленно продолжает разъяснения. — Я у него девчонку увел. Её в живых давно нет, а он всё ещё помнит. Чисто технически моей вины тут нет, она ко мне сама пришла. Мне восемнадцать тогда было. Я брал от жизни всё. А надо было просто дверь перед ней закрыть. И вот этого вот ничего бы не было, — он кивает в мою сторону, имея в виду происшествие в медицинском крыле, где я едва не стала жертвой чужих давних счётов. Не победить, так оставить после себя как можно больше дерьма, видимо это и было целью жизни Сторма последние несколько часов.

— Что с ней случилось потом?

— Напилась в дрова. С крыши сорвалась. Случайность.

— Ты любил её?

— Не знаю. Не с чем сравнить было.

Тишина затапливает пространство между нами, меня знобит и снова тянет в сон. Плохо так, что становится всё равно, и я решаюсь задать вопрос, который мучает меня с самого начала этого тяжелого разговора.

— Почему я?!

Почему именно я стала инструментом мести? Сомневаюсь, что Лидер хотя бы неделю своей жизни в Бесстрашии прожил одиноким, как перст. Чего Сторм выжидал? Почему, в конце концов, не Лори, чтоб её?!

— Потому что сидишь в башке, как заноза. Ещё эти юбки твои… Сдуреть же можно! — он укоризненно качает головой, говорит с такой неприкрытой досадой, будто мои чёртовы юбки есть причина ядерной войны. Мне даже смешно становится. Если б не было так грустно.

— И как давно?

— Сразу, как увидел, — отвечает, не раздумывая, со всей серьёзностью, и добавляет со смехом. — Ну, может, ещё немного со школы.

Мои детские страдания были результатом внезапного интереса будущего Лидера Бесстрашия. Да уж, день воистину потрясающих новостей.

— Он знал, куда бить. Долго наблюдал за мной, мразь.

Очевидно, всё серьёзнее, чем мне казалось. Очевидно, что не Лори. Но мне всё ещё трудно поверить, затуманенный разум отказывается переваривать информацию.

— Жаль, что меня не предупредили, что быть рядом с тобой опасно для жизни, — не скрывая горечи в голосе, философски изрекаю я в пустоту перед собой, пытаюсь выдать нарастающее волнение за небрежность и гордое равнодушие, а воспоминания о нашей первой встрече мелькают перед глазами кадрами киноплёнки. Я слишком отчётливо помню, как протестовал мой разум.  Но сердце предало меня.

— Кстати, я тебя вот зачем искал… — Эрик поднимается, садиться рядом и разворачивает планшет экраном ко мне. — Что за хрень тут происходит?