– Только в качестве лейтенанта, – наконец громыхнул я, скрыв удовлетворение, в котором никогда бы не признался. – На корабле может быть только один капитан.

– Хм-м. Вы полагаете, что я со всех ног побегу восстанавливаться на военной службе? Нет, если только вы добавите мою выслугу лет в качестве капитана к многим годам лейтенантства…

– Ты будешь старшим лейтенантом. Знаешь ли, я умею разбираться в воинских знаках различия. – Так или иначе я бы выровнял его в Положении с лейтенантом Каттером.

– По крайней мере, я буду отвечать за скамью для порки. И у меня будет возможность защищать гардемаринов от ваших вспышек гнева.

– Толливер!

– Да, сэр? – Он вскинул брови. И тут же сказал:

– Что ж, если вы так настаиваете, то можете принять у меня присягу.

Через некоторое время он вышел в компании лейтенанта Каттера руководить кардинальным переустройством кают первого уровня. Я сидел ошеломленный до тех пор, пока мы не вышли в безопасную для включения сверхсветовых двигателей зону.

На нижних палубах все было в полном порядке: я настоял, чтобы начальником двигательного отсека назначили Макэндрюса, и никого другого. Возможно, потом я где-нибудь найду у него самогонный аппарат – наподобие того, каким пользовался его отец, – и отучу от вредной привычки.

Большинству пассажиров придется время от времени терпеть снижение гравитации, когда я буду совершать обход судна. А те, кто предпочитает земное тяготение, могут обедать на пятом уровне. Носовые гравитроны настроены на одну треть земной силы тяжести. По моему приказу начальник двигательного отсека Макэндрюс будет каждый день немного ее увеличивать. Девятнадцать месяцев до Константинии и девятнадцать обратно. Одиннадцать тысяч пятьдесят дней – у меня будет время потерпеть и попривыкать. Может статься, прогноз доктора Дженили и не сбудется.

Итак… Я поежился в своем шикарном кожаном кресле.

Прошла ли жизнь полный цикл? Нет, на самом деле нет. Но в кои-то веки, если человек получил благословение…

Моя улыбка погасла. Вряд ли я был таким человеком. «Господи, я сознательно произносил каждое слово ненависти в твой адрес. И по-прежнему так думаю. Ты снизошел до того, чтобы забрать Арлину и Дерека. Не говори мне, что Ты не мог этому воспрепятствовать, я лучше знаю. Я не могу этого простить, и никогда не смогу.

Я знаю, что, отрекшись от Тебя, не могу рассчитывать на мольбы к Тебе. Да и верю ли я в Тебя? Возможно, нет. Я обещал, что никогда больше не буду говорить с Тобой. И, конечно, не жду ответа. Я даже не надеюсь, что Ты слышишь меня, и знаю, что проклят. Но, как ты, несомненно, знаешь, я уже слишком стар, чтобы измениться. Поэтому я постоянно ловлю себя на том, что обращаюсь к Тебе – недоверчиво, неохотно, но с уважением. И все в порядке. Ты не должен меня слушать. Только я должен говорить…»

– Приближаемся к безопасной для сверхсветового режима зоне, сэр, – сказал пилот.

– Кристен, пожалуйста, координаты Константинии.

– Слушаюсь, сэр. – Ответ компьютера последовал незамедлительно. На экране высветились цифры.

– Мистер Ван Пэр? И вы, Рафаэль. – По моему приказу пилот и дежурный гардемарин тоже произвели вычисления.

– Результаты совпадают, сэр, до шестой цифры после запятой.

– Отлично. Введите их в комп.