Ночь на удивление светлая. Хоть бы облачко было! Но нет, как нарочно Ириса светит без помех, словно оправдывая гордое звание ночного светила. Темнота в такую ночь не союзник, да и снег вносит свою лепту. Светло почти как днём. Одно хорошо: у противника ровно те же заботы. Однако не ему сегодня атаковать…
Озябшие пальцы с трудом удерживают горячую кружку. Чай только-только снят с походной печки. Правда не чай это вовсе, а заваренные на крутом кипятке веточки какого-то местного кустарника. По ощущению — гадость натуральная! Но где ж взять настоящий чай? Тылы вроде подтянулись, а снабженцы всё никак не доберутся чтоб жратвы подкинуть — извечная беда при наступлении. Где уж тут о чае мечтать? Но в родном полку ещё не так худо. Окопный телефон, он же солдатская молва, доносит, что в сменённой накануне 51-й дивизии считай трое суток без кормёжки сидели. У них, в 202-м полку, даже вылазки за трофеями делали. Успешные. Набрали по-тихому тушёнки и хлеба. Говорят всего одного "налётчика" убитым потеряли и то случайно — он на мину на нейтралке наступил. А ведь чист проход должен был быть, все мины свои и чужие загодя сапёры поснимали, а вот поди ж ты! Подорвался и свистопляска началась, вмиг велгонские пулемётчики "проснулись", а следом два блиндажа у велгонцев в передовой траншее "осели". Это "налётчики" их после себя гранатами заминировали. Говорят, от злости, что мало жратвы в блиндажах нашлось. С голодухи и не так озвереешь.
Керосиновая горелка освещает лишь небольшой участок вокруг себя. В блиндаже полутьма. Но хоть тепло. У стен на прогнивших настилах вповалку дрыхнут "жители", укутавшись в трофейные шинельки поверх родных бушлатов. Ни храпа, ни шевелений. Тихо как в склепе. И сильно накурено.
Поручик Масканин подавил желание выйти подышать свежим морозным воздухом. К чёртям собачьим этот свежий воздух. Лучше уж так, зато в тепле. Намёрзся за зиму и давно устал от холода. Без насущной необходимости наружу лезть охоты никакой.
На сложенном из патронных ящиков столе у самой горелки открытая тетрадка. Обычная школьная на сотню пролинеенных листов. Это дневник субалтерна — командира второй полуроты подпоручика Латышева. Любит Латышев в тетрадку писать. Скупо и чётко. Обычно он дневник в офицерскую сумку прячет, а нынче сон его срубил, так и уснул тут же у ящиков.
Масканин пролистал последние страницы, исписанные мелким каллиграфическим почерком, все буковки под одинаковым наклоном — читать приятно. В чтении чужого дневника не было ничего предосудительного, Латышев сам дозволил, когда Масканин заинтересовался этой его страстишкой. Поручик нашёл вчерашнее число и остановился на последних записях.
"25.01.153. 09:30
7-й ЕВП вступает в дело после восьмидневного отдыха. За эти дни корпусные интенданты сотворили чудо, в подразделениях нет недостатка в штатном вооружении и в огнеприпасах. Много нижних чинов пришло из запасных полков, в основном "стрелянные". Это радует. Новобранцев среди пополнения мало, их можно легко узнать по новенькому обмундированию. Однако этот метод не всегда справедлив, среди безусой молодёжи не мало ветеранов, воюющих с 52-го и даже 51-го. Кое-кто и с 50-го, таких среди 18–19 летних мало, но они есть, их легко можно выделить по наградам и добровольческим крестам. Почти все с "Георгиями", у одного солдатские "Славы" 3-й и 2-й степени. Звать этого егеря Епиношин Ратислав, для своих он Гунн. Этот егерь внешность имеет престранную. Совершенно седой, не смотря на юность, худощав до неприличия. И злой. Второй "Славой" его награждал лично начальник дивизии после удержания Виляйска, когда полк дрался на Изборском выступе в ноябре.
Полк выдвигается на рубеж сосредоточения ускоренным маршем. Егеря бодрые и свежие, на марше без команды поют. Унтер-офицеры пение не пресекают, некоторые и сами подхватывают в полголоса. Ротный по обыкновению мрачен. Странно, но это считается хорошей приметой. Если же он улыбается и смотрит сквозь тебя, считается, что будет злая драка. Эти приметы я выпытал фельдфебеля роты подпрапорщика Чергинца. Подпрапорщик из сторожил полка, в чин произведён в начале месяца, на войне, как и ротный, с самого начала. Чергинец, супротив первого моего о нём впечатления как о человеке ветреном и необязательном, оказался образцовым унтером. Правая рука ротного, его старый боевой друг.
14:12
От воздушных наблюдателей пришло сообщение о бомбёрах. Рассредоточились в подлеске у придорожного хутора. Комбат послал егеря к хозяину. Хозяин-хаконец вместе с домочадцами присоединился к нам. В 14:19 послышался далёкий гул. Вскоре по звуку определил BL-78. Скорее всего модификация "V", старые модификации "семьдесят восьмых" у велгонцев, говорят, выбиты вчистую. Эти двухмоторники — старые знакомцы, летом моему прежнему 311-му полку дважды крепко от них досталось. Я и сам тогда едва цел остался.
Бомбёры шли девяткой. Высота: примерно полторы. Шли нарочито так. Нагло. И казалось прямо на нас. Вскоре мы в этом убедились. Да ещё как! Они и впрямь шли по наши души. Когда на бомбовозы устремились наши Ер-5, откуда-то вынырнули истребители сопровождения. Пронеслись над нами чуть ли верхушки деревьев не срезая. Егеря молодцы! без команды открыли огонь со всех стволов. Попали хоть в кого, нет, неизвестно. Cs-200A мне покамест наблюдать не доводилось, т. к. эти новые поршневые двухмоторные истребители у велгонцев появились с месяц назад. Им даже дразнилку придумать не успели. Узнал я их по профилю фюзеляжа, запомнились они мне по статье в "Боевой Заре"(1), хорошие там фото этих новинок напечатали, да и примерные ТТХ расписали.
Два звена Ер-5 оказались связаны боем с "двухсотками". Бомбовозы легли на боевой на нас. В них начали палить трассерами и разрывными сразу все полковые 37-ми миллиметровки. В полку всего две зенитные батареи, все пушки "посажены" на "Тунны". Первая батарея на марше шла в голове колонн, вторая в хвосте. Зенитчики молотили как бешеные. Одна из четвёрок Ер-5 прорвалась к бомбёрам и рассеяла их. Что там в небе творилось наблюдать мешали густорастущие сосны. Несколько бомб попало в лесополосу, еще несколько легли вдоль дороги. В батальонах без потерь. Близким взрывом уничтожена одна зенитка, из прислуги не осталось ни одного целого тела. На хуторе выбиты все стёкла — хозяин легко отделался. Как потом сообщил комбат, бомбардировщики ссыпали оставшуюся нагрузку куда попало и без потерь ушли. В этом суть большинства велгонких пилотов, своя шкура дороже боевого задания. У истребителей счёт два-два. Не плохо, если учесть, что наши соколы дрались в меньшинстве.
Привал. Поспорил с Вадиком Зимневым, что нас бросят на Тарну. По его виду понял, что он спорил от скуки. Его дело. Но спорил он упёрто. Условились на 20 пачек сигарет. Если проиграю пари, сожалеть не стану. У меня, как у некурящего, пайковых сигарет всегда вволю. Зимнев искал поддержки у Серёги Скатова, но тот принял мою сторону. Когда появился ротный, спросили его мнение. Но он не выказал никакого интереса, заявил только, что обязательно отобедает в лучшем ресторане Стэбинга и оставит о себе память на развалинах сената.
22:40
Восточный выступ хвойной рощи, 5-й километр юго-восточнее Тарны.
Наша дивизия меняет на позициях 51-ю стрелковую. 3-я бригада покамест во втором эшелоне, наша 4-я занимает траншеи. 8-й полк слева, их соседи — мотострелки из 10-й танковой дивизии. От сторожил знаю, что 10-я уже года полтора взаимодействует с нашей, не смотря на то что армейского подчинения. В самую первую весну тоже дралась рядом. Такая вот фронтовая судьба. В штабе слышал, что мотострелков будут менять ночью. Наш полк на стыке корпусов. Это скверно. Генералы, что наши, что велгонские, всегда норовят ударить в стык…
Руки до сих пор дрожат, вымотался…
Противник провёл десятиминутную артподготовку. Затем атаковал траншеи полка силами до двух батальонов с поддержкой "Преторов". Два БМП подожгли полковые трёхдюймовки, остальные скрылись используя сумерки, да ещё и дымовую завесу поставили. Следом отошла рассеянная пехота. Ротный потом сказал, что нас прощупывали. Я думаю также. Силы выявляли. Знали бы, что у нас только в первой траншее два полнокровных батальона, не атаковали бы так.
Полк получил задачу занять посёлок Сорма, превращённый велгонцами в опорный пункт обороны. Четверть часа бригадная и полковая артиллерия молотит по переднему краю велгонцев. Сапёры успели проделать проходы в минных заграждениях.