С первых дней войны движение судов, как правило, осуществлялось в конвоях небольшого состава. Близость финского побережья с обширной сетью постов наблюдения и систематическая воздушная разведка позволяли противнику в светлое время суток просматривать основные узлы и фарватеры наших коммуникаций, а ночью — производить на них минные постановки.

После выхода немецко-фашистских войск на южное побережье средней части Финского залива и захвата ими Усть-Нарвы и Усть-Луги Балтийский флот потерял возможность использования для перевозок прибрежной линии коммуникаций. Конвоям пришлось ходить фарватерами, проложенными по середине Финского залива. Это позволяло противнику оказывать постоянное воздействие на наши коммуникации, засорять фарватеры минами и наносить удары по конвоям с воздуха, из-под воды, надводными кораблями.

До 16 июля 1941 года организация конвойной службы на КБФ не была регламентирована специальными документами. Формирование конвоев осуществлялось обычно на основе письменных или устных распоряжений штаба флота. Конвойные силы не были распределены между пунктами формирования. Поэтому они нередко складывались из первых попавшихся кораблей, без учета подготовленности экипажей к решению этой задачи. Не была определена и организация управления конвоями на переходе морем. Командиры соединений ОВРа считали себя ответственными лишь за их формирование и своевременную отправку из базы. Не продумывалась должным образом организация походного движения. Все это приводило к тому, что суда порой следовали без необходимой охраны. В частности, 9 июля 1941 года из губы Кунда были отправлены в Таллин 16 транспортов в сопровождении всего лишь трех базовых тральщиков. 16 июля из Таллина в Кронштадт вышел конвой из 8 транспортов и одного базового тральщика. Проводку четырех транспортов, направившихся на Ханко, также обеспечивал только один тральщик.

Положение изменилось, когда была издана «Инструкция по организации конвойной службы и действиям кораблей в конвоях». Эта инструкция, утвержденная штабом КБФ 16 июля 1941 года, ответственность за формирование конвоев и назначение их командиров возлагала на командование соединений ОВРа военно-морских баз. Устанавливался численный состав конвоев в 5–6 единиц. На подготовку к проводке отводилось определенное время — трое суток.

Правда, эта инструкция нередко нарушалась, особенно из-за нехватки кораблей. Но в целом конвоирование осуществлялось успешно. С каждым днем мы становились опытнее, все больше совершенствовалась организация конвойной службы. А самое главное условие наших успехов заключалось в людях, подлинных советских патриотах, замечательных мастерах своего дела. В труднейших походных условиях они проявляли несгибаемую волю, упорство, высокую выучку и отвагу.

За период с 22 июня по 28 августа 1941 года корабли и катера Охраны водного района для обеспечения конвоев совершили 591 выход в море, провели более 500 боевых кораблей и судов. Общие потери наших конвоев за это время составили 14 единиц — 10 из проводимых кораблей и судов (1,8 процента от их общего числа) и 4 обеспечивающих корабля (0,71 процента от общего числа участвовавших в проводке).

Противник вел активные действия против наших конвоев — атаковал их разнородными силами, широко осуществлял постановку мин на фарватерах.

Вот отдельные примеры ожесточенной борьбы овровцев с кораблями и катерами врага. 14 июля базовый тральщик «Т-215» (командир капитан-лейтенант Г. С. Дусь) сопровождал конвой, следовавший из Таллина на Ханко. На рассвете матрос Лазаренко справа по курсу обнаружил шесть силуэтов катеров. Командир тральщика объявил боевую тревогу. Через несколько минут неизвестные катера, шедшие параллельным курсом с конвоем, начали перестраиваться. Два из них увеличили скорость и стали заходить в голову конвоя, а остальные продолжали оставаться справа на курсовом угле 30–35°. Еще через пять минут все шесть катеров резко изменили курс и пошли на сближение с конвоем.

— Рубить тралы! По ближней группе катеров огонь! — прозвучала команда на тральщике.

Не успели скрыться в воде обрубленные концы тралов, как раздались орудийные залпы. Метко стреляло орудие старшины 1-й статьи Судьева. Снаряды ложились у самого носа вражеских катеров. Не выдержав огня, первая группа катеров стала отходить, прикрываясь дымовой завесой. Тогда огонь был перенесен на вторую группу. Она также отошла в северном направлении. Вражеские катера все же выпустили 12 торпед. Но сильное огневое противодействие «Т-215» помешало им сблизиться на необходимую дистанцию и точно прицелиться. В результате все торпеды прошли мимо, не причинив конвою никакого вреда. Он благополучно прибыл на Ханко.

В ночь на 24 июля катер «МО-204» (командир лейтенант С. Ф. Туморин), находясь на линии дозора между банкой Калкгрунд и островом Вайндло, обнаружил шесть вражеских катеров, шедших от финских шхер к нашему фарватеру. Послав радиограмму о появлении противника, Туморин решил первым атаковать его. «Малый охотник» лег на курс сближения с катерами. Но они, не приняв боя, отошли в шхеры.

8 августа катера «МО-142» (командир лейтенант А. А. Обухов) и «МО-201» (командир старший лейтенант В. И. Басов) сопровождали конвой с Ханко в Таллин. В 13 час. 40 мин. прямо по курсу были обнаружены четыре торпедных катера, сближавшихся с конвоем. Наши «малые охотники» устремились навстречу им и открыли огонь из орудий. После первых залпов торпедные катера разделились на две группы. Одна из них пыталась снова выйти в атаку, но снаряды, выпущенные «малыми охотниками», накрыли головной катер. Вся группа отвернула от конвоя и скрылась в направлении шхер. Вторая группа от атаки отказалась и отошла к северу.

Вечером 20 августа «МО-231» и «МО-207» (командир звена старший лейтенант Г. С. Козлов), следовавшие на линию дозора, слева по курсу обнаружили силуэты двух кораблей и шести катеров. «МО-231», на котором находился командир звена, увеличил ход и, поставив дымовую завесу, отвернул вправо. С «МО-207» за дымовой завесой не заметили поворота головного катера, и «охотник» продолжал идти прежним курсом. Когда вышли из дымовой завесы, командир «МО-207» старший лейтенант А. П. Воробьев приказал сигнальщику запросить у обнаруженных кораблей опознавательные. В ответ с ближнего неизвестного корабля выпустили красную ракету и открыли артиллерийский огонь. Воробьев резким поворотом вывел катер из-под снарядов. «Малый охотник» продолжал наблюдение за вражескими кораблями и катерами, но вскоре они скрылись в быстро сгустившейся темноте.

Остаток ночи «МО-207» находился на своей линии дозора, а с рассветом взял курс на северо-запад. Командир рассчитывал обнаружить там корабли противника. Вскоре в утренних сумерках показались четыре вражеских сторожевых катера, шедших курсом на восток. «МО-207» пошел на сближение с ними и открыл огонь. Но противник не принял боя и отвернул на север.

«Малый охотник» направился в район нахождения «МО-231». По пути ему встретился наш конвой, следовавший из Таллина в Кронштадт. Воробьев доложил командиру конвоя о появлении вражеских сторожевиков. Тот приказал катеру следовать впереди по курсу. Вскоре сигнальщик «МО-207» обнаружил на воде буйки минных защитников. Конвой благополучно миновал этот опасный район. Но через некоторое время налетели семь фашистских бомбардировщиков. «МО-207» открыл огонь и один из них подбил. После отражения налета самолетов экипаж катера оказал помощь морякам гидрографического судна «Норд», пострадавшего от вражеских бомб.

Действия старшего лейтенанта А. П. Воробьева и всего экипажа «МО-207» получили высокую оценку командования соединения. В то же время было указано командиру звена Г. С. Козлову на то, что он оторвался от своего ведомого и не попытался установить с ним контакт.

24 августа катера «МО-193» (командир лейтенант А. В. Никитин) и «МО-201» (командир старший лейтенант В. И. Басов) принимали участие в отражении атак торпедных катеров и самолетов противника на конвой, следовавший из Таллина в Кронштадт. «МО-201» смело пошел на сближение с торпедными катерами и артиллерийским огнем отогнал их от конвоя. Через некоторое время они снова атаковали конвой, но и эта попытка не удалась. Встретив сильное противодействие, торпедные катера отвернули в сторону финского берега.

Всего за июнь-август 1941 года на наших морских коммуникациях произошло 18 боевых столкновений. В них со стороны противника действовали 2 канонерские лодки, 24 торпедных катера, 2 подводные лодки и до 10 сторожевых катеров. С нашей стороны в этих столкновениях участвовало 3 сторожевых корабля, 11 «малых охотников» и 6 тральщиков.

«Малые охотники» при несении дозорной службы на фарватерах и сопровождении конвоев за это время уничтожили 23 вражеских самолета. Особенно отличились «МО-202» (командир младший лейтенант И. Г. Дорошенко), сбивший четыре самолета, «МО-402» (командир лейтенант К. В. Михайлов) и «МО-413» (командир лейтенант П. Е. Казаев), уничтожившие по три самолета, и «МО-302» (командир старший лейтенант Ю. Ф. Азеев), сбивший два самолета противника. По одному уничтоженному самолету врага имели на своем боевом счету катера «МО-101», «МО-102», «МО-104», «МО-201», «МО-206», «МО-207», «МО-210», «МО-301» и «МО-304».

Следует подчеркнуть, что «малые охотники» при защите наших морских коммуникаций на Балтике в первые месяцы войны испытывали наибольшее напряжение. Каждый из них в море находился в среднем около 104 суток. А некоторые катера и того больше. Так, «МО-201» (командир старший лейтенант В. И. Басов) из 205 суток кампании находился в море 188 и прошел в общей сложности 10 546 миль.