— Что?

— План.

— О-о… до этого у нас есть ещё несколько дней. А может ты мне лучше расскажешь, какого это быть королём. Живым королём. Тебя, наверное, все любят, уважают кланяются? Во дворце, что ни день, то пир? Жёны красавицы, детки умницы? И вообще в золоте купаешься? Но мне почему-то кажется, что быть королём, главным в Лонэхов человеком, не так просто. Ну расскажи, зайчик!

— Э-э…— опешил Олдор. 

Он почти привык к этим «ласковым» обращениям, но все равно, не до конца понимал, что ей ответить, — на самом деле ты близка к истине. Одни люди думают, что короли с жиру бесятся, живут райской жизнью. Другие думают, что жизнь короля сплошная мука, каждый день, как пытка. Управление целым королевством, вечные расчёты, обдумывание и сотни сложных дел.

— И кто прав? — она слегка приоткрыла ротик. Вопрос прозвучал с искренним любопытством.

— Никто. Жизнь короля это что-то среднее. Вот я создал круглый стол, все об это знают. Собрал людей и назначил их главами регионов. Ты думаешь я много времени тратил на управление? Нет. Не много, за меня всё делали эти люди, я их только контролировал и назначал. Менял должности. Но, по сути, всем занимались они. Я был загружен другим: обожествлением.

— В детские сказки веришь? — она слегка отстранилась от скелета. Всё её любопытство испарилось, прежний саркастический тон заиграл с новой силой.

— Это не сказки. Это правда. Мне казалось, что, став богом, я смогу столько всего сделать для людей. Ведь история не знает тех, кто смог стать богом. Я должен был быть первым.

— Но тебя убили, — она легко попала в точку. Олдор кивнул, — а как это было? Ну кто мог убить короля?

— А не помню.

— Быть не может, тут все помнят!

— Правда не помню. Весь день смерти в тумане, как страшный сон. Знаю только, что в тот день пришёл верховный бог Ньяргвин и направился в замок. Всё.

— Вот чудеса, а ты не бредишь? Откуда ты это знаешь? Если сам сказал, что не помнишь? — с недоверием спросила Даффи.

— Во-первых, что-то я помню. Во-вторых, Хмошэ тогда был на площади и видел бога. Верховный его омолодил, от чего Хмошэ и помер. Но перед этим он видел чёрный дым из замка. Сама понимаешь…

— Логично. Но твой Хмошэнь-дурошень, чего ты с ним таскаешься? Бесполезный храмовничишка, от крысика пользы и то больше.

— Не говори так. Я добрее и преданнее человека, чем он не знаю. Он на всё готов ради меня.

— А может ему просто с самого детства промывали мозги в храмовой школе? А, ослик?

— Иди-ты…

— Не обижайся, я всегда... обычно говорю правду. Но я так и не поняла, каким ты был королём: мучеником или счастливчиком?