Возможно, прямо сейчас она звонила мистеру Уоллесу. Я не готова встретиться с ним лицом к лицу. Он один из самых страшных людей, которых я когда-либо знала.

Через пару минут женщина в униформе вернулась ко мне.

– Желаете кофе? – Она ободряюще улыбнулась.

Я вытерла влажные ладони о штаны. У меня болела челюсть, поскольку я пыталась сдержать крик ужаса.

– Не нужно, – кратко ответила я. – В чем дело?

Дамочка посмотрела вниз, ее взгляд остановился на вырезе рубашки цвета хаки.

– Я позвонила детективу Мэдисон Виллегас. Она сказала, что ждала вас.

– Правда?

– Да. Два года.

Виллегас. Женщина, которая плакала, когда я давала показания.

Женщина, которая отчаянно пыталась поговорить со мной наедине, но Даррен, Пэм и два юриста, которых они привели с собой, так и не позволили ей приблизиться ко мне. Они сказали, что моя репутация будет запятнана, как и моя жизнь. Что я не смогу ее восстановить. Что отец Эмери разрушит нашу семью. Они сказали, что никто мне не поверит – слово парней против моего, – ведь они были богатыми детишками, а я обычной девушкой из Анахайма, которая совершила глупую ошибку и пожалела об этом.

В тот день они произнесли так много слов, которые разбили мне сердце.

Я нервно сглотнула.

– Она знала, что я вернусь?

Женщина кивнула и положила свою ладонь на мою.

– Вы поступаете правильно, мисс Картер.

Через несколько минут я уже сидела в кабинете детектива Виллегас. Она представляла собой миниатюрную, стройную девушку с коротким каштановым боб-каре. Она двигалась быстро и энергично, но ее глаза и рот окружали морщины, а во взгляде была видна добрая душа.

– Расскажи мне все с самого начала, – попросила она.

И я рассказала. Я начала с того, что произошло, когда мне было двенадцать, и продолжила до момента, когда я услышала сирены «Скорой помощи», которая забрала меня после изнасилования в переулке. Я поведала ей о том, как Майра прикрывала Даррена, а Пэм закрывала глаза на все произошедшее. О письме Даррена я тоже рассказала. Затем я достала пластиковый пакет с уликами и положила его на стол.

Ее глаза округлились от удивления.