Бэйн

Она смотрела на меня.

Я на нее.

Это плохо. Шесть миллионов баксов были на кону. И все же я стоял здесь, как идиот, позволяя Джесси подняться на носочки, ее ресницы, длинные и густые, порхали над щеками. Мне хотелось поцеловать изгиб ее губ, погрузить язык между ними и покорять ее дюйм за дюймом, как скрытый континент. Только мой «континент», чтобы исследовать и господствовать над ним. Мой, чтобы им править. Мой, чтобы удержать. Она приподняла подбородок, ее губы находились на расстоянии одного вздоха. Мне очень нравилась Джесси, но, наблюдая за тем, как она делает первый шаг, я чувствовал, что это убивает мои чертовы яйца, и не то чтобы я был без ума от идеи иметь ребенка, но я бы хотел оставить за собой право выбора, понимаете?

Наконец – боже, черт возьми, наконец-то – ее губы коснулись моих, и неудержимое желание схватить ее лицо и целовать так, как я привык, как умел и как хотел, сжигало каждую клеточку меня. Я весь горел. И все же я стоял там, неподвижный как скала, предоставляя Джесси всю власть, пока ее рот застенчиво исследовал мой.

– Это… я все нормально делаю?

Я медленно кивнул. Более чем нормально. Для нее было более чем нормально сорвать мою сделку с ее отчимом. Более чем нормально разрушить мои планы, мечты и жизнь. И все же это было более чем нормально, потому что это я пришел к ней. Приполз, окончательно утратив самоконтроль.

Я сократил последние миллиметры расстояния между нами. В ушах шумело, и мне хотелось ударить себя по лицу за те эмоции, которые во мне вызвал поцелуй с закрытым ртом. Мне необходимо потрахаться. Срочно. Черт, прямо сейчас. Мы целовались как дети. Один клевок. Два клевка. Три. Снова, снова и снова, мир вокруг нас растворился в густом облаке небытия, пока касания губами не превратились в один длинный поцелуй.

А потом она раскрыла рот. Плавно. Неуверенно. Как ребенок, делающий свой первый шаг в этом мире. Ее язык скользнул по моим губам, молча спрашивая разрешения, которое я предоставил. У нее был теплый кокосовый вкус, и какое-то время мы привыкали к новому этапу, просто целовались. Просто, черт возьми, целовались, прежде чем я осознал, что намотал ее волосы на кулак, как дикарь, кем я и был, и прижал Джесси еще крепче к себе. Ее тело в ответ обвилось вокруг меня, подобно плющу. Она кивнула во время нашего поцелуя, будто давая разрешение зайти дальше, и этого было достаточно, чтобы я полностью раскрыл губы и уничтожил последние преграды между нами. Я практически пожирал Джесси: облизывал уголки ее губ, кусал и тянул их, пока они не припухли. Наши лбы столкнулись, когда я всасывал ее язык своим ртом, пока это не перестало быть поцелуем и не переросло в этап, где я практически трахал ее рот языком. Джесси захныкала, и я чуть было не отпустил ее, опасаясь, что зашел слишком далеко. Но затем ее маленькие кулачки обхватили мою шею, и я подхватил девушку под бедра, вжимаясь в нее с такой смесью удовольствия и желания, которой еще никогда не испытывал.

Когда я прижал Джесси к стене, то понял, что в происходящем виноват только я сам. Я пробежал каждую красную линию и нарушил все правила на пути к ее так называемому исцелению, создавая при этом величайшего наркомана на земле.

Да, речь обо мне.

Мой стояк уперся в ее киску, и я немного согнул колени, трахая Джесси сквозь одежду. Она вцепилась мне в плечи, когда я вжал ее в стену так, будто пытался пробурить ее насквозь.

Я буквально трахал Джесси без презерватива через нашу одежду. Мой член был на полпути к ее киске, и единственное, что нас разделяло, – ее штаны для йоги и мои шорты. Я уже собирался оторваться от ее губ впервые за сорок минут, когда миниатюрная ладонь Джесси скользнула мне за пояс и обхватила член. Он дернулся в кулаке и выскочил из штанов. И хотя это было прямым определением тупости – трахать девушку, которую ты обещал и пальцем не трогать, подписав контракт на шесть миллионов долларов, в паре шагов от входной двери человека, который составил этот контракт, – Джесси вдохновляла идиота, живущего внутри меня. Я хотел возразить и сказать, что нам нужно немного успокоиться, пока мой член не взорвался, когда она просунула его между своими бедрами и сжала их.

Бэйн-идиот: к черту. Давай сделаем это.

Это было восхитительно и грязно, и происходящее уже бы взбесило новую Джесси, а значит, я все ближе подбирался к ее прежней версии. Той, которая существовала до встречи с Эмери.