— Договор с Батыром расторгнут, — улыбнулся он, погладив мои заледеневшие ладони. — Я не собирался жениться на Алике, и не женюсь, — замотал головой, и в его глазах заплясали чертята.

— Но ведь сегодня официально объявили всему Марокко о вашей свадьбе, — нахмурилась я, совсем дезориентированная информацией. Разве Лидия что-то иначе поняла, а Шанталь? Обе девушки были разбиты, как и я, новостью о нежеланном заключенном договоре с советником. Амир отрицательно покачал головой, одаривая меня своей коварной ухмылкой.

— Я серьезен, как никогда, — утверждение в его фразе имело силу.

— Но, — мой мозг отказывался верить в услышанное. Я неотрывно смотрела в его глаза, теперь в них я разглядела радость и облегчение. — И что будет с династией?

— Все останется так, как было, — спокойно ответил он.

— Но жениться тебе все равно придется, — с опаской продолжила, наблюдая за его реакцией на мои слова. Амир закивал, и мое сердце ухнуло вниз. Последняя надежда на счастье растворилась призрачной дымкой. Я осунулась, опустив глаза в пол. Руки дрожали, и я, как могла, старалась контролировать ураган бушующего цунами отчаяния. Все было против нас.

— Полина, — Амир поддел мое лицо за подбородок, и приподнял его. — Я женюсь. На тебе.

— Амир… тебе не позволят, — сокрушенно промолвила, утопая в своих любовных муках.

— Никто не посмеет сказать мне «нет», — властно заявил мужчина. — Даже – ты, — добавил он, и я с удивлением уставилась на него. — Я не позволю своему ребенку расти без отца.

Я ахнула, и испугавшись его гнева, отпрянула. О боже… Амир узнал… меня всю затрясло, и я не знала, как вывертеться из этой ситуации.

— Кто… откуда ты узнал? — с надрывом спросила у него. Кровь отхлынула с лица, и я почувствовала, как голова закружилась от резкого перепада давления. Амир обнял меня, согревая своим теплом всего тела. Мой любимый незнакомец был вовсе не в гневе, а напротив, с любовью принял к себе в объятия. Я ответила взаимностью, утыкаясь носом в его шею. — Прости меня, что не сказала, — едва слышно прошептала.

— Выходи за меня, Полина, — Амир отпрянул и взял мою руку в свою, затем прижал к своей груди, чтобы я почувствовала, как бьется его взволнованное сердце. Он пристально смотрел на меня, гипнотизируя своим магнетизмом. Все что мне оставалось, это сказать «да», и все же я медлила с ответом. В помещении воцарилась напряженная тишина, которая до одури нервировала нас двоих.

— Если все из-за малыша, Амир, то…, — не желая продолжать фразу, я мило улыбнулась, чтобы замаскировать боль, которая пронзила меня насквозь. Замотала головой, будто могла таким образом очистить дурные мысли.

— Нет, — мой любимый снова поймал мой взгляд, прикасаясь ладонями к лицу, будто держал чашу. Он захватил меня в свои оковы, в тиски, из которых не так-то легко было высвободиться. — Я узнал о малыше чуть меньше получаса назад. Хотел услышать из твоих уст, что это правда. Прости, что в такой обстановке сделал тебе предложение, но я испугался, что ты все равно скажешь мне «нет». Именно сегодня я должен был пригласить тебя на свидание… я хотел прогуляться у фонтана, а потом встать на колено, как сейчас, и предложить тебе себя в качестве мужа, — каждое слово Амир проговаривал, отделяя от другого. Эликсир любви исцелял мою кровь от яда отчаяния. — Но все пошло не по плану, и внезапный визит советника все испортил. Полина, я говорю правду – я собрался жениться на тебе. Только ты, любимая. И больше мне никто не нужен. Не смей думать, что все из-за ребенка. Это не так, — убедительный тон голоса Амира задевал каждую нервную клеточку в моем сознании. Я верила ему, как и в то, что сама без него не смогу.

— Я согласна, — мигом выпалила, широко улыбаясь. Мы оба замерли, а потом засмеялись. Я стала смахивать со щек слезы, только теперь они были от радости, что теперь все встало на свои места. Амир с облегчением выдохнул, одаривая своей яркой, счастливой ухмылкой.

— О, Аллах, ну и потрепала ты мои нервы, — подтрунил меня, затем поднялся и повлек за собой. — Моя… моя Богиня.

Мой король в моих руках, как и его сердце с душой. Наконец, завладевая друг другом в долгожданном нами поцелуе, остальное перестало существовать вокруг нас – было все неважно. Только мы, и наша всепоглощающая любовь. Поцелуй плавно перерос в страстный танец, лишая нас воздуха, но никто не спешил первым его разорвать. Амир крепко прижал меня к себе в объятия; такие сильные, обещающие мне, что я навсегда буду принадлежать только ему одному.

— Я люблю тебя, — сказал он, лишь на секунду разорвав наше слияние. Глаза в глаза, как будто только так наша связь была еще крепче.

— Знаю, — ответила я, ухмыльнувшись. — Потому что всё взаимно.