— Кто эта женщина? – интересуюсь, пока мы спускаемся на первый этаж.
— Надежда. Медсестра из роддома. Временно занимается Ромой, пока я не найду ему постоянную няню. Ты успела на похороны. Они будут завтра, - резко меняет тему Арс.
— Вадим, как это случилось? Ну… мама…
— Тебе вдруг стало не похеру на неё? – тут же ощетинивается Арсеньев. – Она умерла во время родов. Ещё вопросы?
— Вадим… Зачем ты так? – давлюсь слезами. – Я ведь… Я…
— Ты – эгоистка, Валерия. Думаешь только о себе! Избалованной девочке не дали любимую игрушку. За это она решила наказать свою маму. Ну вот. Получи результат, - ледяным тоном произносит он.
Из моего рта вырываются всхлипы.
— Давай, давай. Поплачь! Пожалей себя, - злобно ухмыляется Арс. - А знаешь, сколько твоя мать выплакала слёз за последние восемь месяцев? Знаешь, как она ждала тебя? Хотя бы звонка или сообщения.
Ничего не могу ответить. Меня корёжит от боли. Мышцы выкручиваются жгутами, а нервы лопаются. Разве можно быть таким жестоким? Он же видит, что мне и так плохо!
— Ты в своей жажде мести даже не задумалась ни разу, что твоя мать была беременна, что ей нельзя было нервничать, - продолжает морально уничтожать меня Арсеньев. – Но самое мерзкое, что ты всё-таки общалась с кем-то из своих подружек, если узнала о смерти Ольги. Сука ты, Лера, конченая. Больше мне сказать тебе нечего.
Вадим разворачивается и выходит из гостиной. Я безвольным кулём валюсь на диван, захлёбываясь рыданиями.
Глава 40
Валерия
Следующий день проходит как в тумане. На церемонии прощания присутствует невероятное количество людей. Мамины подруги, дальние родственники, которых я толком не помню, знакомые, партнёры по бизнесу соболезнуют нам с Арсом, говорят слова утешения и поддержки. Пропускаю всё мимо ушей. Сжимаю в руках большой букет белых хризантем и смотрю только на маму. Она такая безмятежная и красивая. Кажется, что просто спит.
Вадим стоит рядом со мной, но по ощущениям он где-то далеко. Его лицо застыло непроницаемой маской. Арсеньев не выказывает ни единой эмоции. Я тоже стараюсь держаться. Срываюсь только на кладбище, в тот момент, когда служащие ритуального агентства закрывают гроб и начинают опускать его в землю.
— Мамааа! Мамочка! – рвусь к краю могилы, но Арс успевает схватить меня за руку. Он делает это без нежности и пиетета, чисто механическим жестом, чтобы я не свалилась вниз.
Звук падающих земляных комьев на деревянную крышку невыносим. Он отдаётся глухим стуком в мозгу, означая, что это точно конец. Самый близкий человек покинул меня навсегда. В данный момент я предпочла бы оглохнуть.
— Уведи её, - сухо бросает Вадим Орлову.
— Лер, пойдём, - Никита обнимает меня за плечи и отводит в сторону.
Реву белугой у него на груди. К нам подходит Лиза и Марина. Девчонки гладят по голове, по спине, пытаются успокоить.