– Кстати, – сказала она, – а ваш Гена очень неплохой молодой человек. Он умный, воспитанный. Вы – молодец.

Адель подняла свой бокал, поздравляя Таисию Николаевну с воспитательно-педагогическим успехом.

– Я знаю.

– Ну, правда, надо быть решительнее, самостоятельнее, что ли… Храбрее. Не бояться рисковать. Понимаете, жизнь такая штука, она не терпит черепашьего шага. Она не терпит половинчатости…

Таисия Николаевна не могла вынести критики в адрес сына.

– Не вам судить! Вы откуда знаете моего сына?!

– Мне было достаточно нескольких впечатлений!

– Вы ошибаетесь! – воскликнула Таисия Николаевна и, опомнившись, добавила: – Вас вообще не касается мой сын. И ваше мнение совершенно не играет никакой роли!

– Да как знать! – Адель вдруг выпрямилась и величественно посмотрела на мать Геннадия. Правда, вино, которое она пила, сыграло шутку и вместо величественного взгляда получился немного расфокусированный и от этого игривый.

Но Адель не смутилась и произнесла с вызовом:

– Ему давно пора сделать Тате предложение! Чего он ждет?! Вы бы, как мать, намекнули ему!

– Что?! – Таисия Николаевна схватилась за свой бокал, который отставила еще несколько минут назад. Она сделала большой глоток и выпалила:

– Не бывать этому! Никогда! И пусть ваша Тата отстанет от моего Гены!

– Что? А она и не пристает к нему. Как я могла заметить, он – сам. Все сам. В этом смысле он проявляет самостоятельность. – Адель как-то странно подмигнула.

Таисия Николаевна подскочила.

– Ничего подобного. У него есть девушка. Катя. Она приличная, спокойная девушка. Без вот этого всего, – Таисия Николаевна кивнула на бутылки с вином.

– А что это? – сделала круглые глаза Адель. – Это вино. Хорошее… И, честно говоря, иногда не очень.

Она, наконец, выбралась из кресла и, шаркая тапочками-пчелами, подошла к столу с бутылками. Налила себе еще вина, обернулась к Таисии Николаевне:

– Добавить?

Таисия Николаевна нервно дернулась. Она уже успела выпить свое вино, и на ее щеках загорелся румянец.