Я спешно закончил беседу и вышел, пока страх не просочился наружу и не лишил меня возможности двигаться. Истерия в доме умалишенных – умоляю, увольте!

И снова город подернулся едва заметной серой пылью. Дома и воздух изменили цвет, осиянные цветом, не поддающимся описанию. Не знаю, чувствовал ли в тот момент кто то же, что и я, но вой сумасшедших провожал меня из Аркхемского санитариума.

Люди шли, немного иначе переставляя ноги, ни собак, ни кошек не было видно на улицах. Неужели только я замечаю происходящее? Я схожу с ума? Это был первый мой кошмар днем, когда я не спал, не терял сознание и мог двигаться по своей воле.

Забежав в панике в подворотню, в сырой и темный переулок, я прижался к стене, чтоб перевести дыхание. Тут же что-то склизкое коснулось моей щеки. Плесень на стенах. Как в моем ночном кошмаре. Да, сходство разительное. Оно проявилось еще больше, когда мимо подворотни по улице прополз инвалид. Он тяжко переваливался на своих дешевых протезах-руках. Ноги волочились по земле, извиваясь, как щупальца осьминога. Он плакал. Слезы текли по измазанному грязью изможденному лицу – не было возможности их вытереть, не упав совсем. Одежда была порвана местами и испачкана. Наверное, его избили и ограбили.

Не жалость, а ужас охватил меня тогда, когда он глянул в темноту подворотни. Посмотрел, не ожидая ничего увидеть в темноте. И злость, ненависть, смешанная с бессилием, читалась в его взгляде. Тогда я понял, что мир катится в ад, уже совершенно точно, но, скованный ужасом адской тьмы, не в силах был что-то сделать. Даже двинуться. Тут я упал без сознания.

Не знаю, сколько я так сидел у стены. Но когда чувства вернулись ко мне, странного света я уже не замечал. Казалось, все прошло. Вечером мы обсуждали с Престоном добытые сведения.

Проклятый санта, сумасшедший потрошитель, был служкой в одном из костелов города. Жил там же, в сторожке. Его патрон, священник, но совсем не святой, отдал Престону то, что не отдал копам: личный дневник «джека». Отдал под нажимом, когда мой партнер намекнул, что расскажет пикантную историю об одной маленькой китаянке, принявшей в дар от белого миссионера не только спасение души, но и младенца в чрево. Там и дальше были разные подробности, в результате которых почти все – умерли, но святой отец почему-то слушать не захотел, а предпочел перейти сразу к делу – принес дневник и рассказал, что раньше Кортон, вот как звали джека, увлекался богомерзкими ритуалами и чернокнижием, но раскаялся и стал служкой в приходе.

– Похоже, Кортон не раскаялся до конца, или я не смог вовремя разглядеть следы безумия в нем, – сетовал священник. Конечно, ему, как душепопечителю, было просто некогда…

Мои сведения дополнили картину – Кортон дважды сбегал из Аркхемской клиники уже после того, как мы его туда упрятали. Но недолго и недалеко – приходил добровольно сдаваться буквально через час. Сейчас он даже двигаться сам не может – кости размягчены, и мышцы ослабли очень быстро. Дата последнего побега совпадала с убийством. И мы вздохнули с облегчением. Читать дневник надобность отпала.

Но два вечерних гостя снова испортили нам жизнь. Один, сержант Вудз из полиции, принес пакет со свежими снимками и отчетом. Всем своим видом полицейский дал понять, что знает, что внутри, и презирает меня. Но сказать – не сказал ни слова. На черно-белых бездушно контрастных снимках с холодной четкостью просматривались все детали нового убийства. Тот же почерк, то же скальпирование. Жертва – медсестра из санитариума.

Второй гость говорил. Мальчишка из черного квартала. Запыхавшийся и испуганный, он вышел и темноты, черный как она сама, и произнес:

– Мамбо-вуду сказали: «Ты потерял гри-гри. У тебя нет защиты. Бойся лярвы».

И тут же скрылся в темноте. Она растворила его, и снова я ощутил приближение кошмара. Да, он прав, холщовый мешочек я потерял еще на болотах, наверное. Крестик, похоже, там же.

Пережив очередной мучительный сон, в котором чудовища с мерзкими кожистыми лапами выходили из нашей реки и заходили в дома города, я понял, что солнечный свет не избавляет меня от ужаса. Разрушение моего мира продолжалось.

Гипотеза о причастности потрошителя Кортона к убийствам рухнула, когда следующей жертвой стал сутулый негр из черного селения у болот. И дальше каждый день непойманный потрошитель с методической точностью выбивал всех, с кем мы так или иначе имели дело в расследовании. Но самое страшное для меня – убийства сливались с моими видениями. Странная гипнотическая связь с убийцей разрывала мне разум и душу. Мрак все больше захватывал мой мир. Тот, кого я видел в лапах монстров во сне, умирал и в реальности. Если я телепатически связан с убийцей, то это надо использовать против него же. Сегодня я решил рассказать о предчувствиях Престону. Грейси, вырвав меня из очередного припадка, только утвердила мои намерения. Ради Грейси, ради нее и человеческого будущего города.

Не было смысла искать Престона – он сам придет в контору через час. Я открываю дневник убийцы и начинаю читать наугад, чтоб скоротать время. Страшная правда открывается мне: Кортон видел то же, что и я!

Его оккультное прошлое, мистические учения и мерзкие ритуалы помутили его разум или дали силу провидца. Он считал, что второе. Мир, по его словам, стоял на грани падения. Чудовища извне устремили свои бесчувственные взоры на нашу планету, и удара уже не отвести. Они нападут сразу и со всех сторон: проснутся монстры древности и демоны тьмы из бесчисленных миров и пространств. Лицо мира изменится. Но он, последний воин, будет сопротивляться, пока есть силы. Он видит тех, кого твари сделают своим орудием, и в его силах уничтожить эти оболочки сейчас.

Я пропустил, потрясенный, несколько страниц, и когда смог опомниться и читать дальше, увидел четкие и подробные, как в медицинской карте, описания чудовищ и жертв, которыми они будут пользоваться. Дальше – что надо сделать, чтоб человек стал непригоден монстру. И потом еще несколько страниц дневниковых описаний препарирования своих жертв: блондинки с вырванным позвоночником, скальпированной рыжеволосой девушки, маленькой негритянки – они должны были стать суккубами.

Заканчивал он дикой записью: «Прости меня, Боже! Раз других Ты простить уже не силах! Преисполнилась чаша терпения Твоего. Прости и прими их души. С телами я расправлюсь сам. Благодати в нашем мире больше нет, а мы и не заметили».

И новый кошмар накрыл меня с головой. Грейси, Грейс, Благодать!