– Да ладно тебе, – сказал я. – У тебя есть свои ключи. Ты знаешь все, что можно знать об этом доме.

– Вот здесь ты прав, – сказал Норман. – Так где это?

– Норман, – сказал я. – Хватит молоть чепуху. Ты же знаешь, что я тебя вижу, как облупленного. С этой минуты можешь считать, что ты тоже миллионер.

– Вот уж нет, спасибо, – сказал Норман. – Не нужны мне деньги.

– Не нужны?

– Нет, мне на жизнь вполне хватает. Хотя…

– Хотя?

– Я бы не отказался от еще одного набора «Механо».

– Он твой. Размером с вагон. Так где секретные лаборатории?

– Я сдаюсь, – сказал Норман. – Так где они?

– Так, ладно, – я взял щепотку с другого блюда, и снова засунул ее в нос. – Придется отправиться на поиски. С чего начать, как ты думаешь?

Норман пожал плечами. – Как насчет этого кабинета? Здесь могут быть спрятаны секретные планы.

– Какая хорошая идея.

Кабинет Т.С. Давстона (теперь мой кабинет!) располагался на первом этаже. Великолепная комната, вся отделанная в стиле Гринлинга Гиббонса (1648—1721), английского скульптора и резчика, прославившегося своими работами по дереву. А также размерами члена.

Ну, может быть, больше все-таки резьбой по дереву. Но раз уж я разбогател, могу говорить все, что мне хочется.

– Обои портят этот кабинет, – сказал Норман. – Звезды и полосы, помилуйте!

– Хм, – сказал я. – Обои выбирал я.

– Очень красиво, – сказал Норман. – Отличные обои.

– Ты так говоришь просто, чтобы доставить мне удовольствие.

– Конечно. Придется к этому привыкать, раз уж ты разбогател. Теперь все будут к тебе подлизываться. И никто тебе не скажет ничего, чего ты не хотел бы услышать.