Свет пошел на убыль, и помещение будто сократилось в размерах. В тот момент, когда Найл все осознал, свечение стало понемногу гаснуть. Вот оно сошло на нет, и время словно возобновило свое обычное течение. Гнетущее безмолвие исчезло, воздух снова наполнился жизнью и движением. Тут до Найла дошло, что породило удушье: пока мрело свечение, прекратилась вибрация Дельты. Одновременно сделалась понятной и та странноватая уверенность, что владела им в течение нескольких прошедших часов, отчего действия у него обретали заученность сомнамбулы. Его движения направлялись и управлялись богиней.

Найл вгляделся в паутину – она была совершенно неподвижна. Оглянулся на жука–посланника и с замешательством обнаружил, что тот распростерся на полу, равно как и начальник паучьей стражи. Когда, наклонясь, поместил руку на его глянцевитый панцирь, посланник шевельнулся.

– С тобой все в порядке? – спросил Найл. Тот на удивление сбивчиво ответил:

– Да, повелитель.

Начальник стражи лежал подогнув ноги; Найл, мысленно прощупав его, определил, что он оглушен шоком. Когда Найл приказал ему встать, паук не шевельнулся. Тогда человек носком башмака ткнул восьмилапого в мягкое подбрюшье, и тот резво поднялся на ноги. Найл вернулся обратно к тенетам.

– А ну–ка все, выйдите оттуда.

В ответ – пауза, затем паутина начала вибрировать. Первой показалась дряхлая морщинистая самка, медленно ковыляющая на негнущихся ногах. Другие пауки один за другим потянулись следом, колонной, как взвод солдат. Под последним из них паутина трепетала сильнее; ноги, казалось, сгибаются под тяжестью грузного тела. Это был Дра–виг, главный советник Смертоносца–Повелителя.

Найл, подойдя, остановился перед дряхлой паучихой. Ростом она была лишь чуть выше его самого, и вблизи становилось заметно, что кожа у нее глянцевитая и вся в трещинках, как обивка старого дивана. Найл хотя и понимал, что она может расправиться с ним одним ударом клыков, но не ощущал ни малейшего намека на опасность. Чувствовалось, что она сильно потрясена и подавлена. Ясно было и то, что к нему она относится с суеверным ужасом.

– Прикажи всем выйти, – сказал он. – Я хочу говорить с тобой наедине.

– Дравиг тоже сделал шаг к двери, но Найл остановил его: – Нет, ты тоже останься.

Прочие пауки один за другим стали вытискиваться из залы. В общей сложности выползло двенадцать; Найл между тем вкрадчиво прощупывал их мысли. Они отчетливо это чувствовали, но безропотно все сносили. Как выяснилось, двенадцать самок сообща правили городом пауков. Все были гораздо моложе этой, древней; самую молодую по людским понятиям можно было сравнить с женщиной средних лет. По иерархии каждая считалась советницей, но по сути была правительницей на свой лад, поскольку их умы обладали способностью смыкаться воедино. Такое бесцеремонное выдворение впору бы счесть унизительным, но они воспринимали его без вопросов: еще бы, желание богини.

Смертоносец–Повелитель (Найл никак не мог отвыкнуть именно от такого названия) была среди прочих куда старше, по людским понятиям, просто долгожительница. Теперь, когда ум этого существа лежал перед ним, было заметно, что, ей свойственны и недостатки старухи: властность, своенравность и безоглядное упрямство, но вместе с тем хитрость, сметка и прозорливость – куда большая, чем у любого из подчиненных. Даже при всем при этом она бы не смогла сосредоточить силу, способную стянуть тело Найла стальными путами; это далось совокупным усилием всего совета, который координировался Дравигом, чей ум мог действовать, как катализатор, объединяющий всех остальных.

Более прочих Найла заинтересовал Дравиг. Было в его уме нечто, роднящее их с Хозяином: эдакая пространственность и некоторая отрешенность. Ум паучихи был целиком направлен вовнутрь, одержим чем–то сугубо своим; у Дравига же, похоже, он устремлен был в мир извне. Вместе с тем отдельные элементы его мыслительного процесса казались настолько чуждыми, что просто невозможно взять в толк.

Кстати, именно Дравиг и подал голос, когда затворилась дверь за начальником стражи. В голосе чувствовалась нервозность:

– Ты бог или человек? Найл рассмеялся.

– Человек, вестимо.

– Но ты посланник богини, – не спросил – декларировал Дравиг.

– Да. – В некотором смысле это было действительно так.

Оба восьмилапых как–то по–особому взняли сведенные наискось щупики, одновременно пригнув к полу подбрюшье, не сгибая ног. Как понял Найл, так они выражают преклонение.

– Каково ее пожелание? – спросила Смертоносец–Повелитель.