Костя промолчал.

-Просто хочется узнать кем нужно быть, чтобы за пару лет заработать на квартиру в Москве. Ты компьютерщик, программист?

-Разработчик искусственных интеллектов, -поправил Костя. -Был им. Знаешь, не хочу говорить об этом. И заработать на собственную квартиру всё равно было не просто. Шесть лет пахал исключительно на неё. Ты доела? Допивай чай, поедем по домам. Уже поздно, завтра рано вставать, а у меня начальница – стерва, требует, чтобы приходил минимум на полчаса раньше, дескать, к началу рабочего дня, все уже должны быть полностью готовы.

Видимо решив ответить на некоторую долю откровенности, Аня призналась: -Я как раз коренная москвичка. С квартирой правда не сложилось. Точнее – половина доли у меня есть, но там сейчас живёт брат со своей семьёй, а я снимаю вместе с подругой. Со своей зарплатой вряд ли когда смогу накопить себе на отдельную, разве только в совсем дальнем Подмосковье.

-Москвичка? -удивился Костя. -Я думал ты из Калининграда.

-Почему?

-Да как-то видел у тебя удостоверение участника боевых действий. Подумал про калининградский конфликт.

На лбу у девушки пролегла длинная, как река Нил в Египте, складка: -Ты угадал, это он. Только я пошла туда добровольцем, сразу после окончания медицинского института.

-Зачем пошла? -не понял Костя.

-Там врачей сильно не хватало. Даже таких малоопытных, которые сразу после окончания института, -ответила Крапивина. -У нас один из преподавателей туда отправлялся добровольцем, и я вместе с ним. Как он меня отговаривал, ты не представляешь!

На взгляд Кости Анины слова ничего не объясняли. Зачем коренной москвичке, только закончившей институт, вместо того чтобы активно строить будущую карьеру, отправляться добровольцем в прифронтовую зону, где уже начались боевые столкновения с польско-литовскими, якобы не подчиняющимся своим правительствам, вооружёнными современным натовским оружием бандами? Ведь было понятно, что полыхнёт. Уже тогда не тлело – разгоралось. Нормальные люди, кто имел такую возможность, массово уезжали вглубь России, а она, наоборот, сама полезла в огонь.

Сама, без приказа.

Неужели только ради вожделенной отметки в личном деле позволяющей заниматься руководящие посты, дающей налоговые льготы и повышенную пенсию? Практика фронтовой медицины не слишком востребована в мирной жизни. В мирной жизни можно заработать в разы больше и, главное, гораздо безопасней. Так зачем? Непонятно.

-Почти с самого начала и до самого конца – я там, -продолжала Аня, размешивая ложечкой уже остывший чай. -Вышла по сухопутному коридору, когда его наконец пробили. Калининград начали отстраивать заново. Кто из местных квартиры или дома лишился, тем давали бесплатно. А я не местная, не калининградка. Вернулась в Москву. С год поработала на скорой помощи, потом перевелась в лабораторию и дальше здесь. Зря, наверное, тебе это рассказала.

-Просто у нас вечер внезапных откровений, -пошутил Костя.

-Спасибо за пельмени, очень вкусно, -поблагодарила Аня. -Только больше не надо, ладно?

-И не собирался, -хмыкнул Костя.

Он всё-таки не выдержал и спросил: -Сложно там было?

Аня пожала плечами: -Я вернулась. Подруга тоже. Преподаватель из института – нет.

-Поехали по домам, -решил Костя.