Заковав лорда Уолдерана в цепи, Тайвин Ланнистер, несомненно, ожидал, что Тарбеки уступят. Леди Эллин очень скоро избавила его от этого заблуждения – выслав собственных рыцарей, грозная женщина пленила троих Ланнистеров (а также двоих сыновей лорда Престера и полдюжины девиц из простонародья, с которыми те развлекались в лесу близ Пиршественных Огней). Двое захваченных были Ланнистерами из Ланниспорта и приходились властителям Утеса дальней родней, но вот третьим оказался молодой оруженосец Стаффорд, старший сын и наследник[115] покойного сира Джейсона, брата лорда Титоса. «Верните мне моего возлюбленного лорда-мужа, или эти трое ответят за любой вред, причиненный ему», – написала леди Тарбек в послании. Будучи прозорливее своего супруга, она понимала, что ей самой в Утес Кастерли лучше не приезжать.
Все случившееся оторвало владыку Утеса от кормилицы на время, достаточное, чтобы взять верх над своим решительным наследником. Сир Тайвин убеждал отца выполнить требование леди Тарбек и вернуть лорда Уолдерана – но разрубленным на три части. Это предложение привело лорда Титоса в ужас, и он ответил сыну: «Жизнь моего племянника в руках леди Эллин». Его светлость не только велел отпустить лорда Тарбека целым и невредимым, но дошел даже до того, что извинился перед ним и простил долги.
Чтобы обеспечить безопасный обмен пленниками, лорд Титос обратился к младшему брату леди Тарбек, сиру Рейнарду Рейну, который был только рад помочь. Местом встречи избрали мощный и неприступный замок Кастамере, резиденцию Красного Льва. Сир Тайвин отказался там присутствовать, так что возвращать лорда Уолдерана довелось сиру Кивану, в то время как леди Тарбек самолично привезла Стаффорда и его родичей. Лорд Рейн задал пир для обеих сторон, на котором Ланнистеры и Тарбеки устроили целое представление – проявляли всяческое дружелюбие, поднимали кубки за здоровье друг друга, обменивались подарками и поцелуями и приносили обоюдные клятвы оставаться верными друзьями «целую вечность».
Как позже заметил великий мейстер Пицель, вечность не продлилась и года. У Тайвина Ланнистера, не пировавшего с Красным Львом, ни в коем случае не ослабела решимость указать чересчур возомнившим о себе вассалам их место. В конце 261 года от З.Э., завершив все приготовления, он отправил воронов в Кастамере и Тарбекхолл, требуя от Роджера и Рейнарда Рейнов, а также от лорда и леди Тарбек явиться в Утес Кастерли, чтобы «ответить за свои преступления». Рейны и Тарбеки избрали неповиновение, на что и рассчитывал сир Тайвин. Оба дома открыто подняли восстание и отреклись от присяги Утесу Кастерли. И Тайвин Ланнистер созвал знамена.
Он вознамерился расплатиться за годы унижений. Не спросив позволения у лорда-отца и даже не сообщив ему о своих намерениях, он сам возглавил войско из пяти сотен рыцарей и трех тысяч латников с арбалетчиками. Рядом с ним ехали его братья Киван и Тигетт – как рыцарь и оруженосец. По дороге к Ланнистерам присоединились лорд Марбранд из Эшмарка, лорд Престер из Пиршественных Огней и дюжина более мелких лордов со своими воинами, изрядно округлив численность армии.
Дом Тарбеков первым испытал на себе гнев сира Тайвина. Лорд Уолдеран, уверенный в собственных силах и имея многочисленных друзей и союзников, часто бахвалился, что не ему «страшиться львиных детенышей». Однако войско Ланнистеров нагрянуло к нему столь скоро, что вассалы и сподвижники лорда Уолдерана даже не успели собраться, и его светлость неосмотрительно выехал навстречу сиру Тайвину, сопровождаемый лишь рыцарями своего дома. В короткой жестокой схватке Тарбеки были разбиты и безжалостно истреблены.
Раненый лорд Уолдеран попал в плен вместе с двумя сыновьями от второго брака (его единственный живой сын от первого брака погиб в этом бою). «Ну, вот ты и захватил нас, мальчик, – сказал лорд Тарбек, когда его привели к сиру Тайвину. – Уверен, ты знаешь, что мы стоим хорошего выкупа. Проси сколько хочешь – моя жена заплатит».
«Чем? Нашим же золотом? Нет, милорд, не получится», – обронил, как сообщают, в ответ сир Тайвин, после чего отдал короткий приказ. Бесстрастно он наблюдал, как обезглавили и лорда Уолдерана, и его сыновей, и его племянников, кузенов, мужей его дочерей и всех прочих, кто носил на плащах или щитах серебряно-синюю семиконечную звезду, кичась кровью Тарбеков. И перед войском Ланнистеров, возобновившим поход к Тарбекхоллу, повезли насаженные на копья головы лорда Уолдерана и его сыновей.
Узнав о приближении сира Тайвина, леди Эллин закрыла ворота и отправила воронов в Кастамере, призывая своих братьев. Когда сир Киван Ланнистер под мирным знаменем подъехал к замку и потребовал его сдачи, леди рассмеялась юноше в лицо, заявив при этом: «Вы не единственные львы на Западе, сир. Мои братья на подходе, и их когти столь же длинны и остры, как ваши».
Вызывающее поведение леди Эллин оказалось неуместным. Тарбекхолл был далеко не новой крепостью, а большинство его защитников ушли на битву вместе с лордом Уолдераном, где либо сложили головы, либо разбежались. Величина войска Ланнистеров перепугала оставшихся, к тому же они пришли в ужас от вида насаженных на собственные знамена Тарбеков голов лорда и его сыновей. (Также возможно, что кое-кто из обороняющихся был подкуплен золотом Утеса – как показали последующие десятилетия, Тайвин Ланнистер не был человеком, оставляющим исход сражения на волю случая.)
Уверенная в надежности крепостных стен, леди Тарбек, несомненно, ожидала долгую осаду, но вместо этого воины сира Тайвина ринулись вперед с осадными лестницами, крюками и таранами. Все источники сходятся в том, что битва не продлилась и часа. После того, как таран сокрушил главные ворота замка, распахнулись и двое остальных, открытые изнутри. Ланнистеры толпами хлынули внутрь. Бежавших пощадили, сражавшихся – предали мечу. Саму Эллин схватили вместе с детьми, после чего леди вытолкали из окна самой высокой башни замка – болтаться с петлей на шее. Еще раньше не стало ее сына, Тиона Рыжего, зарубленного в бою у главных ворот. Ему было девятнадцать лет, как и Тайвину Ланнистеру. Дочерей леди Тарбек, Роанну и Сиреллу, чьих мужей обезглавили вместе с лордом Уолдераном, оставили в живых, но остаток своих дней они провели Молчаливыми Сестрами (отрезал ли перед этим сир Тайвин им языки – неизвестно, отчеты разноречивы).
У старшей дочери леди Эллин, Роанны, был трехлетний сын, которого певцы вспоминают как «последнего лорда Тарбека». В день битвы малыш исчез, и более его никто не видел. Романтики верят, будто бы его, переодетого, тайно вывезли из горящего замка. Якобы где-то за Узким морем он вырос и возмужал, стал певцом и прославился своими печальными балладами. Более надежные источники свидетельствуют, что ребенка выбросил в колодец сир Амори Лорх – хотя и ведутся споры, было ли то сделано по приказу сира Тайвина или без его ведома.
Когда последнее сопротивление было сломлено, Тайвин Ланнистер велел предать замок огню. Тарбекхолл горел весь день и всю ночь, пока от него не остался лишь почерневший остов.
Рассказывают, что лорд Рейн, прибыв на помощь, еще застал бушующее пламя. С собой он привел две тысячи воинов – всех, кого смог найти за столь короткий срок – а рыцарем был едва ли каждый десятый. Будь у лорда Роджера время, он сумел бы собрать более могучую армию, поскольку у их дома на Западе имелось немало друзей, да и воинская слава Красного Льва, несомненно, привлекла бы на сторону Рейнов множество вольных всадников, межевых рыцарей и наемников. Но, торопясь на подмогу оказавшейся в опасности сестре, его светлость выступил лишь с четвертой частью возможного войска. Он без устали гнал своих людей много лиг, и воины прибыли к Тарбекхоллу голодными, измученными... и слишком поздно.
Согласно основным нашим источникам, силы Ланнистеров втрое превышали силы Рейнов; некоторые, однако же, настаивают на их пятикратном превосходстве. Более рассудительный военачальник сражению со столь превосходящими силами наверняка предпочел бы отступление, но Красный Лев Кастамере рассудительным никогда не был. Надеясь, что залогом победы может стать внезапность, Роджер Рейн отдал приказ трубить атаку, и отряд во весь опор ринулся на лагерь сира Тайвина.
Исход завязавшейся битвы оказался не столь предсказуем, как можно было ожидать – войска Ланнистеров не успели построиться и были застигнуты врасплох неожиданным нападением. Будь у лорда Рейна побольше тяжелой конницы, возможно, его рыцари смогли бы прорубить себе дорогу к львиному стягу, реявшему над шатром командующего. Но путь оказался слишком долгим, людей между ними – слишком много, а Ланнистеры быстро оправились от первого замешательства, и вскоре их численность дала о себе знать. Ответный удар возглавил сам Тайвин Ланнистер.
Захлебнувшаяся атака оставила лорду Рейну, потерявшему на поле брани около половины своих людей, лишь единственный путь – развернуть войско и обратиться в бегство. Из лагеря на отступающих всадников обрушился дождь арбалетных болтов; один из них пробил со спины броню лорда Рейна, угодив тому меж лопаток.
Рана, пусть и не смертельная, оказалась весьма глубокой, и крови вытекло много. Красный Лев, пошатываясь в седле, продолжил путь, но меньше чем через пол-лиги упал с коня; обратно в родовой замок его пришлось нести.
Вдвое увеличившееся войско Ланнистеров (после того как к сиру Тайвину присоединились лорды Вестерлинг, Бейнфорт, Пламм и Стэкспир со своими людьми) добралось до Кастамере тремя днями позже. Лорд Рейн разослал воронов собственным друзьям, союзникам и вассалам, но мало кто явился – урок, преподанный в Тарбекхолле, был усвоен.
Однако замок Кастамере выглядел орешком покрепче. Как и Утес Кастерли, замок дома Рейнов изначально был рудником, а в Век Героев щедрые жилы серебра и золота сделали Рейнов почти столь же богатыми, как Ланнистеры. Чтобы защитить свои сокровища, они окружили вход в копи прочными стенами, заперли его воротами из дуба и железа, а по обе стороны возвели две надежные башни. Затем пришел черед укреплений и служб, но шахты тем временем все более и более углублялись. Когда золото закончилось, их расширили, превратив в залы, галереи, уютные опочивальни, соединенные множеством коридоров. Был даже бальный зал, просторный и гулкий. Для постороннего глаза Кастамере выглядел скромной постройкой под стать ленному рыцарю или мелкому лорду, но те, кому были ведомы секреты замка, знали, что девять десятых его расположены под землей.