—   Элиза! — закричал Веллингтон, перекрикивая грохот пальбы, и, проскочив разделявший их небольшой просвет, склонился над ней.

Он осторожно повернул ее голову к себе, чтобы осмотреть рану. Крови было очень много. Гораздо больше, чем ему того хотелось бы. Однако пуля — к его огромному облегчению — лишь слегка задела ее висок. Она потеряла сознание от паде­ния и удара головой о камень.

«Нет, Веллингтон Букс, ты не мой сын». «Гэтлинги» Мар­ка II продолжали стрелять, но Веллингтон слышал только шуршание тихого осеннего ветерка в фамильной усадьбе. «Взводи курок».

Он хотел объяснить Элизе, почему он этого не делает. Бы­ла одна серьезная причина, по которой Веллингтон не любил огнестрельное оружие. Все дело было в том, что его страстно обожал отец.

Сталагмит вокруг них разлетался на осколки. После тре­тьей атаки прятаться им будет негде.

Когда он поднял ее пистолеты, он улыбнулся от того, что ру­коятки их были еще теплыми от прикосновения ее рук. Сейчас он в деталях рассмотрел амулет на рукоятке, который впервые увидел еще в Антарктиде. Талисман для расчетливых, хитрых и преданных своим принципам. Тогда его чары подействовали на него успокаивающе. Он чувствовал это и сейчас.

Веллингтон снова повернулся к своей упавшей подруге. «Она не умерла, — успокоил он себя. — Просто отдыхает». Она была такой красивой, такой спокойной. «Она называла меня своим напарником».

Веллингтон взвел курки обоих пистолетов.

—   Оставайтесь здесь, Элиза. Я скоро вернусь.

Выступив из-за прикрытия скалы, он почувствовал в воз­духе легкий запах серы. Веллингтон в мельчайших деталях раз­глядел двух пехотинцев и уложил их, прежде чем те успели остановиться. Пара солдат позади них была дополнительно во­оружена «гэтлингами», но зато их головы и шеи не были за­щищены. И снова Веллингтон выстрелил из пистолетов Эли­зы, сразив и этих двоих.

На него двигались еще трое пехотинцев, они дико кричали, выставив вперед свои винтовки со штыками. На лице третье­го солдата Веллингтон увидел понимание того, что их тактика запугивания не сработала, только когда пуля пробила его ка­ску и врезалась в череп. Двух других постигла такая же бы­страя и вызвавшая удивление смерть.

Одиночный выстрел в ответ обдал лицо Веллингтона пы­лью и осколками камня. Взглянув на свежую отметину от пу­ли на соседнем сталагмите, он спрятался за него и проверил свое оружие. В одном пистолете оставалось два патрона, в другом — три. Когда по его укрытию ударил еще один выстрел снайпера, Веллингтон инстинктивно пригнул голову. Он бы­стро оценил промежуток времени между выстрелами, эхо и угол, под которым пули попадали в скалу. Его взгляд стал шарить вокруг и остановился на мертвом солдате, которого он только что убил: неподалеку от него валялась его винтовка, предположительно заряженная и готовая к стрельбе.

Земля под ним задрожала. Взорвался еще один бойлер. «Тик-так, Велли, время не ждет», — прозвучал в голове не­довольный голос Элизы.

Он выскочил из-за своего укрытия и, стреляя на ходу, бро­сился к винтовке. Со звуком последнего выстрела его нога до­тянулась до нее. Веллингтон повернулся, поддел ногой при­клад и резко дернул вверх. Винтовка взлетела на уровень его груди, где он схватил ее и, развернувшись, успел прицелить­ся и выстрелить. Снайпер на своей огневой позиции упал.

Пещеру наполнил громкий скрип движущихся металличе­ских суставов. Пол под ногами Веллингтона затрясся от ши­пения гидравлики и тяжелого топота массивных ног автомата. Высившийся над ним Марк II начал медленно разворачи­ваться в его сторону, а позади него задвигался и второй ле­виафан.

Следующий его выстрел будет гораздо более сложным и, вероятно, не таким метким, как хотелось бы Веллингтону. Хо­тя — все возможно. Пилотам Марка II для обзора было со­вершенно необходимо смотровое окно. Через него не только можно было видеть, оно также служило отверстием для цир­куляции воздуха, иначе люди внутри механизма со временем задохнулись бы. Это смотровое окно было тем уязвимым ме­стом, с присутствием которого доктору Хавелоку приходилось мириться, чтобы реализовать свою мечту.

Веллингтон приложил винтовку к плечу, но помедлил. При­щурившись, он остановил свой взгляд на Марке II, который надвигался на него вторым. Конечно, учитывая ситуацию, его план был весьма сложным, но зато позволял одним камнем подбить двух птиц. Точнее, одним выстрелом, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства.

Прицелившись в смотровое окно второго механического человека, Веллингтон два раза нажал на курок. Массивный автомат продолжал двигаться вперед. Он выстрелил снова. После четвертого выстрела металлические руки, неожидан­но издав протяжное шипение, опустились вниз, но механи­ческий человек все равно продолжал двигаться вперед, гро­мыхая. Ему без труда удалось обойти массивные нагрудные бронированные плиты, предназначенные для установки на Марков II. Плиты эти были подвешены на цепях над сбороч­ной линией, и Веллингтон надеялся, что эта массивная желез­ная конструкция замедлит второго Марка II. Однако расчет его не оправдался. В этот момент он услышал нарастающий вой пулемета Гэтлинга, который готовился уничтожить его на месте.

Чего он не мог предвидеть, так этого того, что нагрудные плиты начнут дико раскачиваться позади обоих автоматов. Тяже­лые цепи были больше не в состоянии компенсировать нерав­номерное распределение нагрузки и начали рваться, словно нитки. Одна из плит сильно ударила в спину заднего Марка II, подтолкнув его на шедшего впереди механического чело­века. Зашатавшиеся монстры и их громадные пушки проте­стующее взревели, рассыпая выстрелы во все стороны. Вел­лингтон бросился к Элизе и для безопасности оттащил ее в небольшую нишу, через которую они сюда вошли, после че­го остался сидеть здесь, пригнувшись, поскольку «гэтлинги» механических людей все еще продолжали стрелять.

Послышался звук долгого падения, после чего уже никакие заклепки не смогли выдержать взрыв внутренних гироскопов Марков II. После того как скрежет металла о камень затих, Веллингтон высунулся из своего укрытия. Двигатели обоих механических людей продолжали попытки привести в дви­жение массивные механические ноги, но впечатляющие ору­дия войны выглядели сейчас такими же беспомощными, как перевернутые на спину черепахи.