– Это индивидуальная сверхсветовая ракета, которая доставить вас в любую точку вселенной. Подождите! Куда вы!?

Но представление уже провалилось. Толпа разошлась. Один скупщик металлолома, задержавшийся у грубо сколоченного помоста вызвался купить у горе-изобретателя его детище с тем условием что, тот сам доставит ракету к нему на металлобазу. Но профессор просто оскорбился от такого предложения и запустил в дельца стойкой от микрофона. Тот поймал её и прихватив под мышкой удалился. Горихвостовский остался в одиночестве сидеть на краю помоста со своей ракетой, свесив с него ноги. На него накатывалась депрессия и сомнение в собственных способностях. Как ни как, а череда провалов может достать, кого угодно.

– Я конченый неудачник, – сокрушался профессор, опустошая заросли волос на своей голове.

Он начал подумывать о том, а не применить ли ему его осчастливливатель по неблагодарному человечеству, но в этот момент судьба повернулась к нему стороной противоположной заду. Её лицо предстало в виде трёх человек в штатском ни чем не примечательной, незапоминающейся внешности:

– Вы, профессор Горихвостовский Игорь Вениаминович? – спросил первый и на его непроницаемых чёрных очках перекатывались блики в такт его речи.

– Да.

– Человечество предлагает вам работу, – сказал второй, тоже в тёмных очках.

– Такие как вы нужны человечеству! – добавил третий с такими же, как и у первых двух, очками на носу.

Так Горихвостовский стал работать на правительство. Его разработки пользовались бешеной популярностью у военных и спецслужб. Неутомимый на выдумки мозг профессора выдавал одну безумную идею за другой, претворение которых в жизнь обеспечивало правительство, направляя на эту нужду известную долю средств налогоплательщиков. Чем больше людей идея могла погубить, тем больше отваливало на неё министерство финансов, грубо пинаемое военными.

Может сложится превратное представление о Горихвостовском, как о злобном гении. Но это не так. Просто кто платил, тот и музыку заказывал. Горихвостовский в моменты, когда его оставляло вдохновение на создание негуманных, а потому эффективных, смертоносных изобретений предавался изобретательству и в мирных целях. К примеру его знаменитые односторонние кровли и потолки, представляющие собой односторонние поверхности. Это нехитрое на первый взгляд изобретение позволяло значительно сэкономить при строительстве зданий и исключить из обращения неиспользуемые людьми площади потолков при сохранении всех защитных свойств крыши. Единственное у кого это изобретение вызвало возмущение это защитники живой природы – насекомым, мухам, комарам и им подобным существам, садящимся на потолки с переворота или с полупетли, приходится теперь довольствоваться только стенами.

Работал Горихвостовский в секретном научно-исследовательском центре министерства обороны человечества. Об этом месте ходили всевозможные слухи и небылицы, но действительность была ещё более потрясающей, чем эти росказни. Здесь не держали инопланетян, не занимались опытами над людьми, которых похищают специальные команды на чёрных вертолётах, здесь не проводят исследования магических артефактов и знаков, ну разве что чуть-чуть, здесь не выводят ласточек-убийц, почти. И много чего ещё, что так и остаётся пока секретным, но никак не сверхъестественным. Добавьте к этому ещё всякую мелочёвку вроде, новых сверхдальнобойных межпланетных пушек, чудес микро и мегаэлектроники, новой боевой техники и тому подобного бесполезного в хозяйстве хлама. Занимавший большую территорию, стоящий в отдалении от человеческого жилья, центр был всегда в авангарде стремительного прогресса человечества, прокладывавшего себе пушками дорогу в будущее. Но повседневная деятельность, как и в любом другом заведении, была рутинной. То есть чтобы пережить её надо было всё-таки любить эту работу.

Одним из событий, которые обычно нарушают рутину, был приезд в этот научно-исследовательский центр комиссии. В этот злосчастный раз это была комиссия Верховного Совета, направленная для выяснения того, чем же всё-таки в действительности занимаются военные под покровом секретности. Горихвостовсий, у которого в то время уже кончились волосы на голове, был один из тех, кто принял удар комиссии на себя.

– … ещё я создал человекоподобного робота, – отчитывался профессор перед этой комиссией за потраченные средства налогоплатильщиков.

– Ну, в этом в наше время нет ничего удивительного. Их и школьники делают, – наседала комиссия.

– О-о. Мой робот является следующей ступенью в наделении наших электронных помошников человечностью. Все предыдущие, даже самые современные, подобные роботы, отстали от него на несколько поколений и являются теперь жалкими, примитивными, жестяными куклами.

– Ну, покажите тогда.

Горихвостовский провёл комиссию в соседнее помещение, посередине которого на столе лежал металлический куб грубой сборки.

– Вот он красавец! – указал на куб профессор.

– А чего в нём человекоподобного? – удивилась комиссия, не увидив у человекоподобного робота ни рук, ни ног, ни чего-либо ещё от человека, – Это квадратный колобок или тело обрубок?

– Внешняя форма, конечно, пока несовершенна, но она и не важна в этой опытной модели, – пояснял Горихвостовский, – В его создании я сделал упор не на достижения внешнего сходства с человеком, а на придание ему человеческого содержания. Ведь даже самые точные внешне копии человеческого организма сразу же обнаруживали себя, стоило им открыть рот или попасть в ситуацию, когда требуется эмоциональное человеческое реагирование. В таких ситуациях сразу становится видна железная логика железки. Каламбур, но ещё забавнее, что человек может иметь эмоциональность робота. До настоящего момента обратное было невозможно и только фантасты этим бредили. Роботы имели только либо программные реализации эмоций, неадекватные обстановке, реализованные на так называемом искусственном интеллекте, что принципиально не верно, либо просто механически невозмутимо реагировали на изменение внешних условий среды. А мой робот будет иметь чувства. Теперь влюбившиеся роботы перестанут быть прерогативой фантазёров, а станут реальностью. Но самое главное это то, что эмоциональность станет последним шагом к разумности. Вы скажете, что это не имеет к этому никакого отношения, но это не так. Разумность наших повседневных решений проверяется помимо логики ещё и эмоциями. Ведь именно эмоциональности не хватает нашим совершенным роботам. Они имеют совершенный искусственный интеллект, который принимает правильные с точки зрения холодной логики решения, но при этом совершенно неразумные. Вы все можете без труда привести примеры такого рода, которые были в вашей жизни. Для отсечения таких решений строятся сложные цепи проверки решений на адекватность, или соответствие законам робототехники, или ещё каким-либо правилам. Но эти цепи всего лишь фильтр, который снижает количество неразумных решений техники до социальноприемлимого уровня. Фактически эти цепи пожирают большую часть ресурсов, как при создании робота, так и при его функционировании. Такое положение вещей можно сравнить с постоянным хождением человека в противогазе и защитном костюме – постоянно что-то фильтруется, на спине ранец системы жизнеобеспечения. Существовать можно, а жить нельзя. Каково вам будет в таком наряде?.. И напоследок, обретение роботами эмоциональности, и, как следствие, разумности значительно удешевит производство робототехники за счёт исключения этих самым пресловутых цепей фильтрации решений и переходе на новую энергосберегающую технологию вразумления робототехники и автоматики.