Арина заметила в толпе знакомый резкий профиль, который не видела с сорок первого года:

— Евгений Петрович! Как вы?

Евгений Петрович Бачей тоже совмещал должности судмеда и криминалиста.

Арина любила его за богатую биографию, за милые чудачества и за добродушный характер. В юности, сразу после революции, он успел пожить по поддельным документам, поработать фельетонистом в местной газете, посидеть под арестом в ЧК и даже опубликовать поэтический сборник. Но романтическая любовь к уголовному розыску победила, и Евгений Петрович отправился на медицинский факультет, сразу предупредив всех вокруг: живых он лечить не собирается, даже и не

надейтесь. Его литературные таланты с тех пор проявлялись в основном в протоколах осмотра места происшествия, часто излишне цветистых и напоминающих плутовские романы.

Евгений Петрович улыбнулся Арине:

— Рад вас видеть, коллега! Говорят, вы уже месяц с нами — и так ни разу не зашли ко мне на огонек.

— Пока обживаюсь, ни минутки свободной.

— Как будет — заходите. У меня есть очень неплохой чай, брат из Москвы привез. А хотите, познакомлю вас с третьей частью нашего узкого кружка?

По количеству дежурств Арина подозревала, что ординарных экспертов трое. Но все не доходили руки выяснить, кто пришел на место странненького Алеши Голобокова, который еще в начале сорок первого уехал в столицу «на преподавательскую должность», не оставив себе замены. Тогда Арина с Бачеем крутились вдвоем, не успевали примерно ничего и часто встречались посреди ночи в темных коридорах УГРО.

— Позвольте представить — Табаровские, — Евгений Петрович подвел Арину к совсем молодой паре: юноша в военном без знаков различия нежно обнимал девушку в пестром платьице и плащике. Обоим на вид было не больше двадцати. Оба улыбались застенчиво и мило.

— Я Лев, а это моя жена Изабелла, можно просто Бэба, — пожал Арине руку Табаровский, и ответил на удивленный взгляд, — мы с двадцать четвертого, выглядим моложе.

— Я думала, вы вообще близнецы.

— Все так думают. Мы уже четыре года женаты, а раньше — десять лет за одной партой сидели. Теперь вот и работаем вдвоем: Бэбочка по следам, я по телам.

Арина рассмеялась — Табаровские ей понравились. Трогательные…

— Это что за маскарад? — раздался у нее за спиной голос Клима. — В приказе же ясно было: форменная и летняя одежда.

Все четверо переглянулись: погода стояла отнюдь не летняя. Хотя весна в Левантии всегда была ранней и дружной, к маю холодало. А уж эксперт в милицейской форме — и вовсе какой-то нонсенс… Ну, если не считать Шорина, который вообще странный. По умолчанию считалось, что эксперты — люди глубоко и безнадежно штатские, почти кабинетные ученые, не зря они числились «научным отделом».

— Так мы домой пойдем? — задорно спросила Бэба.

— Нет. Явка — обязательна. Пойдете в задних рядах. И права нести флаг я вас тоже лишу! — сурово сдвинул брови Клим.

Все четверо попытались сдержать смех. Вот уж наказал так наказал.