– Извини, – прошептала Гебраль. – Я сделала поправку на то, что это воспоминание гнома. Но, видно, перестаралась.

Последовала краткая пауза, а затем Тусона вздрогнула, когда в ответ на заклинание Гебрали все помещение озарилось мягким белым светом. Они стояли в просторной грубой пещере со здоровенной машиной из блестящего металла в самом ее центре. Располагаясь на твердокаменном постаменте, машина издавала негромкое гудение. Толстые металлические кабели змеями тянулись от ее верха к стене, исчезая в пробуренных в скале отверстиях. В воздухе висел густой запах смазочного масла.

– Ну вот, – сказала Гебраль. – Теперь мне нужно эту штуковину вырубить. Присмотри за дверью.

Тусона неслышно пробралась к открытому сводчатому проходу у них за спиной и выглянула наружу. Голый каменный коридор по ту сторону был освещен единственным стенным факелом, воткнутым в крепление, под которым имелся пустой табурет. Держа в правой руке меч, Тусона встала там на страже, прислушиваясь к шагам.

Гебраль тем временем, задумчиво склонив голову набок, стала изучать машину. Через пару минут она, судя по всему, пришла к какому-то решению. Она отступила на шаг, подняла руку и указала пальцем на металлические кабели. Тусоне, которая в этот самый момент быстро оглянулась, показалось, будто от указательного пальца Гебрали к кабелям тянется тонкий туманный лучик. Впрочем, что бы там ни тянулось, это возымело мгновенный эффект. В том месте, где один из кабелей выходил из машины, металл мигом расплавился и потек, после чего кабель с резким щелчком и целым снопом искр оторвался и захлопал по стене, свисая из отверстия. Гебраль чуть сдвинула палец, и вскоре порвался еще один кабель, затем еще один, пока все они, отсоединенные от машины, не повисли как плети. Тогда Гебраль перевела пристальный взгляд на саму машину, и гудение постепенно затихло.

Тут Тусона услышала быстро приближающиеся шаги. Она тут же бросила взгляд на Гебраль, а та поманила ее к себе и протянула руку. Тусона торопливо подбежала, и Гебраль схватила ее за запястье. Они опять исчезли, а буквально секунду спустя в пещеру шумно протопал гном. Отсутствие привычного гудения несколько его озадачило, но когда он увидел свободно свисающие вдоль стены кабели, челюсть его отвисла до самого пола. Вид у гнома при этом сделался такой, будто его кто-то по затылку целым Тор-Тарарамом треснул. Добрую минуту он, беззвучно шевеля губами, не спускал с кабелей выпученных глаз, а потом развернулся и во весь дух рванул по коридору.

Шагая к воротам, Ронан наблюдал за тем, как гномские часовые спорят и вглядываются вдаль. Они уже его заметили, но один-единственный человек, шагающий к воротам бок о бок с низкорослым ослом, особой угрозой им не показался. Поэтому внимания они на него не обращали, как Ронан, собственно, и рассчитывал, ибо ему требовалось добраться до ворот одновременно с орками, а никакого прикрытия, чтобы приблизиться незаметно, у него не имелось.

Ронан улыбнулся себе под нос. Эти гномы явно не могли разобрать причины шума, и видеть они тоже ничего не видели. Он в открытую приближался к ним с запада, куда были обращены ворота, а оркская военная пирушка неслась с юга и до сих пор была скрыта за низким отрогом Тор-Тарарама. Гномы видели только большое облако пыли над отрогом, какое обычно поднимает табун диких лошадей или стадо коров. Однако животные не могли производить такой шум, какой сопровождал облако. Ронан, которому уже доводилось видеть оркскую военную пирушку в действии, даже узнал кое-какие кричалки, но гномов все это совершенно озадачивало.

Затем, уже оказавшись в нескольких сотнях метров от ворот, оркский авангард наконец вырвался из-за отрога Тор-Тарарама. Увидев свою цель, передние орки испустили такой восторженный рев, от которого даже у Ронана мурашки по спине побежали, а потом к этому реву присоединилось все пока еще скрытое из виду воинство.

Увидев как по волшебству вытянувшиеся физиономии часовых, Ронан ухмыльнулся. Затем стражники попятились за ворота, явно неспособные отвести глаза от орков, и один из них протянул руку к большой кнопке на стене сразу за правой створкой. Он покрепче ее нажал, однако без всякого эффекта. Тогда он стал нажимать ее еще и еще, с каждым разом все более неистово, но по-прежнему ничего не происходило. Если эта кнопка должна была закрывать ворота, то она самым прискорбным образом не срабатывала.

– Молодцы девчата, – выдохнул Ронан. – Это у вас здорово получилось!

Но затем гномы ухватились за края створок и что было силы их потянули. К удивлению Ронана, ворота начали медленно закрываться. Должно быть, трехметровые в высоту и полуметровые в толщину створки были превосходно отбалансированы. Тогда он побежал, страшась того, что ворота закроются раньше, чем тарловские орки туда доберутся. Но затем из ворот выскользнула знакомая фигура Тусоны, а позади нее держалась Гебраль. Гномы схватились за топоры и повернулись к двум женщинам, но Гебраль подняла руку, и все четверо рухнули как подкошенные.

Тусона отчаянно замахала Ронану, и поверх непрерывного грохота орков он все же смог различить ее далекий крик:

– Скорее! Нас засекли!

Они с Гебралью снова исчезли за воротами, а Ронан вместе с напрочь забывшим про свои драгоценные копыта Котиком перешли на бешеный спринт, всеми силами стремясь поспеть к воротам раньше оркского авангарда. К сильнейшему облегчению Ронана, он добрался до ворот в доброй полусотне метров впереди орков. Часовые все-таки успели немного прикрыть створки, но он хорошенько навалился и снова их распахнул. А затем, вытаскивая меч из ножен, зашагал прямиком в сумрак подземного города.

Шесть членов совета «Оркоубойной» проследовали за Аминазином через Передаточный зал в главную Магенетическую аудиторию. Каждый из них с головой ушел в собственные раздумья. На них произвело глубочайшее впечатление буквально все, что они за последние двадцать четыре часа увидели и услышали. Фециант размышлял о том невероятном оружии, которое «Оркоубойная» сможет производить, как только получит в свое распоряжение изобретенную гномами взрывчатку. Холдей прикидывал, сумеет ли Отдел Алхимии найти способ получения золота из цветных металлов. Скороед подумывал, не позволят ли ему гномы ближайшей ночью попользоваться той роскошной кентаврихой, которую они только что увидели в клетках для экспериментальных животных, тогда как Зарванец забавлялся аналогичными мыслями относительно парочки симпатичных пленников мужского пола. А Шекель со Шнобелем очень заинтересовались новыми лекарствами, совместно полученными Отделами Медикаментов и Алхимии, причем в особенности – некоторыми побочными эффектами этих лекарств. Топающий позади всех Азалептин размышлял, выпадет ли ему наконец шанс смотаться в «Золотую жилу» и пропустить там пару-другую кружек «мордой об стол».

Взобравшись на лекторскую трибуну, Аминазин жестом предложил членам совета рассаживаться. Он сделал паузу, наслаждаясь моментом, ибо визит проходил просто превосходно и всех гостей явно заворожили продемонстрированные научные достижения. Уже было очевидно, что поток золота для финансирований других подобных достижений Тарараму обеспечен.

А теперь Аминазин собирался показать гостям Виварий, продемонстрировать поразительных существ, выведенных Отделом Магенетики. Это должно было окончательно их покорить…

Директор научно-исследовательского центра откашлялся, но прежде чем он успел начать, в дверях аудитории появился сильно запыхавшийся гном.

Это был Никотин. Аминазин косо на него глянул, а Азалептин, мгновенно распознав в Никотине гнома со скверными новостями, схватил его за руку и отволок обратно в Передаточный зал.