– Да хоть в Папуа Новую Гвинею, – отозвался Крут, – лишь бы не к нам, нам тут своих чернозадых хватает.

– Это ты про кого? – не понял Гриб.

– После, – отмахнулся Крут. – Полезли вниз, наши возвращаются.

Лестница в лифтовой шахте уцелела, только последние пару метров пришлось преодолеть, раскачиваясь на верёвке, ударная волна вырвала крепления. Пыль, уже осела. Крут осмотрелся, дверь в хранилище осталась на месте, но взрывом внутрь прорубило окно в стене, в дыру смог бы заалеть даже ныне покойный немаленький Глобус. Штыря нигде видно не было. Крут посмотрел на лестницу, которая раньше вела наверх, обвалилась балка, но остальное вроде бы цело. Слон быстро перебрался через небольшой завал и через пару минут вернулся, таща на себе оглушённого Штыря. Парню досталось, несмотря на все предосторожности, из ушей подрывника шла кровь, контузило его не хило.

– Похоже, ещё и сотрясение, – прокомментировал Слон. – Когда я его нашёл, он блевал, стоя на карачках.

– Надо вынести его отсюда. Скажи Мальборо и Чёрному, чтобы шнур альпинистский спустили, нам Штыря по лестнице не втащить.

Слон кивнул и, посадив напарника, скрылся в шахте. Крут оглянулся на ожидающего у пролома Гриба и его безымянного сопровождающего.

– Пойдём, посмотрим, – предложил он.

Гриб кивнул и, передав автомат своему спутнику, первым полез в пролом, после чего принял своё и чужое оружие. Крут забрался последним.

Хранилище было в два раза больше, чем в ВТБ, вдоль стен стояли несгораемые шкафы, не сейфы, а именно шкафы, с навесными замками. Гриб сделал знак своему человеку, и тот, достав молоток, принялся сбивать запоры на землю. Всего шкафов насчитали одиннадцать, в восьми хранились деньги в пачках и какие-то ценные бумаги. Девятый шкаф оказался пустым, а вот в двух оставшихся было то, за чем они пришли, и на первый взгляд этого здесь было больше, чем они уже взяли. Намного больше.

Крут достал со средней полки слиток из желтого мягкого металла и, повертев в руках, положил обратно. Пробежался пальцами по нескольким десяткам серебряных и семи платиновым.

– Хороший улов, – наконец произнёс он, – надо поднимать наверх.

Гриб зачаровано посмотрел на «сундуки с сокровищами». Шкаф, забитый различными брусками, приковывал взгляд, во втором лежали монеты, серебряные, платиновые, золотые, по паре десятков каждых, но это уже не мало. Теперь надо было решить, как поступить. Крут не был врагом, но кто-то сказал, люди гибнут за металл. Сейчас он здесь один, а его бойцы вытаскивают наверх контуженного товарища. Стоит отдать приказ, и эта куча драг металла достанется только его людям. Или выгодней поделиться? Они здесь второй день, но уже потеряли человека, тот просто вышел покурить и исчез, нашли только его автомат и недокуренную сигарету. Нужно сделать выбор. Гриб обернулся и посмотрел на Костяна, которого прозвали Тараканом, за густые усы, скрытые сейчас под маской, с которыми он ни при каких условиях не желал расставаться. Сейчас он тоже зачарованно смотрит на золото. В этом сейфе чертовски много золота, и не меньше двух килограмм платины, не считая монет и серебра. Всё имеет цену за воротами.

– Гриб, – снова позвал Крут, – очнись.

И Гриб очнулся.

– Надо поднять добро наверх, там разделим, – наконец решил он. – Пацаны, если контуженного подняли, спускайте корзину, – скомандовал он в рацию, но та хранила молчание.

– Не пробьёт, над нами метров пять бетона, а то и больше, – просветил Крут.

Он вылез из двери и подошёл к стоящему у шахты Слону.

– Подняли, – прокомментировал тот. – Думаю, всё будет нормуль, оклемается. Что в сейфе?

– Рыжьё, серебро, платина, – отозвался Крут, – много, очень много. Гриб, как увидел, так и застыл. Я думал, он решит нас вальнуть, но здравый смысл победил. Редкая вещь. Обычно, когда дело касается бабла или металла, у здравого смысла нет ни одного шанса перед жадностью, но сейчас вышло иначе, так что нужно поднимать добытое наверх.